Чтение вслух.

В моем детстве матушка моя этим занятием себя особо не утруждала. Тем более остро запомнились все-таки случившиеся коллизии.

Я буковки выучил довольно рано и довольно оригинальным методом. Мамуля неплохо умела рисовать и особенно чертить, а потому на неё быстро свалили всю наглядную агитацию в школе, где она работала сначала лаборантом, а потом преподавателем того же черчения (Напомню, по образованию она была зоотехником-звероводом).
Агитации же этой было немеряно, директриса была повернута на показушестве. Именно повернута, почти до шизофрении. Потому мамуля постоянно таскала домой листы ватмана и по вечерам их расписывала тушью и гуашью. За неимением прочих зрелищ, я за сим процессом внимательно наблюдал, попутно отрабатывая выдержку и послушание.

Поскольку опрокидывание пузырька с тушью или смазывание свежепокрашенной картинки были крайне нежелательны, то родительница со мной не церемонилась и малейшая двигательная активность вблизи стола пресекалась быстро и жестко. В итоге до указанных катастроф дело, насколько помню, не доходило. А вот разглядывать и расспрашивать не возбранялось, а как раз наоборот.

Буквы на плакатах и стенгазетах были большими, яркими и разными, и я быстро запомнил их имена и звучание.
Вскоре бабушка с мамой застукали меня в углу, что-то бормочущего над книгой. Ответ на вопрос о том, что я делаю, - читаю, мол, - их не удовлетворил сперва, но после того, как я внятно разобрал пару строчек, они переглянулись и перевели дух. Вопрос "чем занять ребенка" отныне остроту свою заметно утратил.

Произошло это, видимо, довольно рано, поскольку я не помню ни этого факта, ни первой прочитанной книги, ни того, что мне мама и бабушка читали до этого из детских. Разговоры же о том, что на ватмане нарисовано и написано - помню, впрочем это занятие продолжалось довольно долго и впредь.

Один эпизод, с чтением связанный опосредованно, из того раннего "дочитательского" времени все же остался: я не сплю от зубной боли, а мама рассказывает мне сказки. Сказки отложились у меня как странные: про человека, которого спасли скаты-хвостоколы, про вылеченную раненую лань... На Чуковского и Маршака совсем не похоже.

Было это только однажды, и лишь лет через десять я с удивлением встретил эти неординарные истории, добравшись до сборника мрачноватых рассказов Орасио Кироги, аргентинского декадента, среди которых затесались и несколько сказок.

В дальнейшем мама читала мне вслух трижды. Причем не только мне. Не менее неожиданным, чем упомянутый Кирога, оказался нигериец Амос Тутуола. Его довольно сюрреалистические, но живенькие сказки о искателях кладов и о девушке Симби, которая вздумала узнать, что такое нужда и муки, первая моя "походно-собаководческая" компания выслушивала вечерами на нашей первой же лесной базе, в землянке, выкопанном в речном откосе.

Контрастом с подобной экзотикой выглядели "Вечера на хуторе близ Диканьки", которые за тройку лет до Тутуолы мне и ещё двум слушателям из числа моих приятелей мама читала у нас дома.
А где-то в промежутке её пробило познакомить меня с третьим автором. Наверно больше недели слушал я по вечерам сперва "Кому на Руси жить хорошо", с подробными объяснениями всех тамошних реалий. После "с разбегу" проскочили до кучи ещё и "Русских женщины" с "Дедушкой". Учился я тогда в третьем классе. За 4 года до того, как мы поэму проходить начали в школе.
Интересно, что я воспринял во фразе "Горсточку русских сослали/В страшную глушь, за раскол..." слово "раскол" - как географическое понятие. То что "Камень" с большой буквы означает Уральские горы, я к тому времени уже знал, ну и решил, что это что-то аналогичное.
И даже не стал выяснять, где этот Раскол расположен, дошел до истины уже позже своим умом. Тем более, что ниже уточнялось: "деревня же та за Байкалом, имя её Тарбагатай"

А к чему это я вспоминаю? Да вот, сегодня приехала из Бурятии жена и привезла снимки того самого Тарбагатая. Старший её внук взял там жену из тех самых сосланных, семейских. И его мама возила Люсю в гости к сватам, в деревню из тесно сбившихся в кучку приземистых домов, посреди безлесных и почти бесснежных всхолмий.
Самих же молодых там не было, они встречали НГ под пальмами в славном городе Хартуме... Служба-с!

Тут надо бы вставить фото, но выковырять их из люсиного Самсунга у меня пока не получается, а подсказать некому. Впрочем они так себе.
На большинстве - счастливые физиономии мелкой Катьки и её забайкальских родственников. Местный колорит улавливается слабо.

Рейтинг поста:  +36