Жребий брошен

Солнечный луч скользил по длинным льняного цвета волосам, заставляя их переливаться и слегка сиять. Потом перешел на округлую девичью грудь, которая колыхалась в такт ровному дыханию. Пробежал по нежной коже на шее. И наконец добрался до лица. Подсветил здоровый молодой румянец, коснулся губ. Луч заигрался ресницами девушки, запутался в них. Ресницы дрогнули. Она проснулась. Пару раз зажмуривалась и снова открывала глаза. Нет, не сон. Всё те же серые каменные стены, то же единственное окно на самом верху, так что не допрыгнуть. А прыгать она была мастерица. Самые высокие костры на Ивана Купалу были её. Считается, что это к удаче или к замужеству - перепрыгнуть через самый высокий костер да еще и без летящих в разные стороны искр. Ерунда. Все приметы - ерунда. Какая уж это удача...

Аксинья не без труда вспоминала вчерашний день. Ежегодный жребий всегда был для нее чем-то далеким, неясным. Печальным, безусловно. Но в любом случае не касающимся её самой. Маленькая деревенька у самого устья реки не хранила никаких рассказов о своей дани, потому что её никогда не было. Да, где-то там отдавали девушек дракону, но не подруг, не сестер Аксиньи. Грустно? Да. Как слухи о потопе или землетрясении на другом краю света. Не больше.
В окне мелькнула темная тень, должно быть, пролетела птица. Девушка отвлеклась от своих мыслей. Решила осмотреться. При утреннем свете здесь уже не было так уныло и страшно, как ей показалось вчера. Подобие кровати имело овальную форму и было выстлано рядами мягких тканей, под которыми угадывалась солома. Небольшой стол находился едва ли не на одном уровне с каменным полом.
На сводчатом потолке угадывался рукотворный люк. Аксинья смотрела на него так долго, что ей даже почудилось какое-то движение. Или не почудилось?

Дверь люка открылась медленно и осторожно. Сначала девушка почувствовала горячее дыхание, а уж потом увидела голову Змея. Желтые глаза горели вожделением. Низкий гортанный голос произнес:
- Твой завтрак, Ксения.
Когтистая лапа опустила на столик поднос с графином и диковинными яствами.

У Аксиньи всё колыхалось и трепетало внутри. Острые клыки и когти, громадные размеры лап - весь облик дракона внушал ужас. Однако каменное, как стены её тюрьмы, лицо не отразило ни одной эмоции, разве что стало бледнее.
- Мне нужно одеться к завтраку, - не своим голосом проговорила девушка.
- Хмрр, - неясно выразился Змей. На его морде читался неподдельный интерес. Даже если тянет время, подумал он, хотя бы не впала в истерику.

Аксинья сама не знала, зачем это сказала. Было только смутное чувство, что так нужно. Ведь он же не набросился сразу, а кормил её. Еда... От запахов, а впрочем - от голода и страха тоже - кружилась голова. Но раз уж придумала одеться, то придется подождать. В животе предательски заурчало. Ждать пришлось недолго.
- Выбирррай, - проурчал Змей и, положив перед девушкой несколько платьев, удалился восвояси.
Руки Аксиньи потянулись к яркому шелку. Ничего подобного ей не приходилось раньше даже видеть, не то что носить. Ткань приятно холодила и ласкала кожу. Аккуратно сложив остальные вещи, она убрала их под стол, потому что никакой мебели для хранения одежды эта комнатка не подразумевала, а низкий столик напоминал сундук, какими пользовались в её деревне. Откуда взялись эти платья и что стало с их владельцами - об этом лучше не думать, решила Аксинья. Она села на пол, стараясь максимально удобно и эстетично сложить ноги, хотя в длинной одежде это было нелегко.

Золотистая жидкость в графине оказалась вином, хотя девушка поняла это не сразу. Она чуть было не отпрянула от бокала, когда напиток в нем зашипел и стал пениться, словно квас. С осторожностью принюхалась.
- Брют, - лаконично прокомментировал Змей, наблюдавший за этой сценой исподтишка.
Аксинья смутилась. Она пригубила вино, пытаясь делать вид, что это для нее обычное дело. На поджаренных кусочках белого хлеба колыхалась странная масса. По вкусу девушка опознала только полусырые яйца и солонину. С фруктами было уже понятнее, хотя она узнала не все. Змей молча наблюдал за пленницей. Аксинья протянула ему яблоко. Руки едва заметно дрожали. Он ухмыльнулся, протянул лапу и захрустел.
- Я печеные яблоки люблю, - сказала вдруг девушка. - Осенью их очень много бывает, растопишь вот печку...
Змей взял новое яблоко с подноса, поднес к морде. Из раскрытой пасти вырвался язычок пламени. Один бок спелого фрукта почернел и задымился.

"Перестарался", - подумал дракон.
Аксинья сидела ни жива ни мертва. Она пожалела о своем внезапном воспоминании, высказанном вслух. Не знаешь, чего ожидать от этого существа. Но всё равно протянула ему еще одно яблоко. Змею, как бы странно это не звучало, не хотелось опозориться. Он широко открыл пасть и медленно выдохнул горячий воздух.
- Другое дело, - повеселела девушка. - Ты попробуй.
"Дурочка, - подумал Змей. - Сидит в моем логове и угощает хозяина его же яблоками. Как будто забыла, что главное угощение это она сама". Тем не менее, откусил. Необычный вкус. Змей "запек" еще одно, протянул пленнице.
- Спасибо.
Минутное успокоение и, конечно, завтрак, запустили естественные процессы в организме девушки.
- Мне бы... Выйти, понимаешь? Не понимаешь. Во двор куда-нибудь.

Дракон переваривал информацию. До такой наглости никто не успевал дойти. Конечно, никакого двора в скале, где располагалось логово, не было и в помине. Он подумал еще немного. Никуда она не денется.
- Пойдем, - Змей кивнул на свою раскрытую ладонь.
"Конец", - подумала Аксинья и села в гигантскую лапу.
- Пригнись, - посоветовал зверь.
Девушка оказалась в удивительно просторных и светлых чертогах Змея. Обилие металла и драгоценных камней просто до боли резало глаза. Рассматривать интерьеры ей, впрочем, всё равно не дали. Дракон быстро пронес её в один из отсеков своих владений.
- Там купальня и прочее, правда, не твоих размеров, Ксения.
- Я Аксинья.
- По переписи Ксения, будешь Ксенией.
Глупо было бы тянуть время таким спором. Девушка исчезла за высокой ширмой, расписанной неизвестными ей знаками. Через час она вернулась отдохнувшей, свежей и умиротворенной. Мокрые волосы доходили до середины бедра и отчасти скрывали точеную фигуру. Но Змей отчего-то смутился.
- Я не нашла ни одежды, ни полотенец, - развела руками Аксинья.
Зверь удалился куда-то вглубь коридоров и вернулся с куском ткани, небрежно отрезанным от полотна большего размера. Протянув его пленнице, Змей отвернулся. А запахи масел продолжали навязчиво щекотать его ноздри, заставляя представлять нагую пришелицу. Пачули, апельсин, ваниль будоражили драконью кровь. А, может, то были не ароматы, а наглость, смелость и... красота этой странной Ксении.

Вернув девушку на положенное ей место, Змей пробрался туда, где так сильно пахло маслами и разгоряченной девичьей плотью. Огромный чан был предназначен только для хозяина логова. И хотя Змей предпочитал озера с гейзерами, но жилище хотел обустроить со всеми возможными удобствами. С отвращением он выловил из воды немногочисленную мебель этой комнаты. Чертова изобретательница боялась утонуть. А прекрасные плетеные кресла теперь испорчены. И зачем было пускать сюда эту крестьянку?

Так или иначе, пора было лететь на охоту. Девушку всегда можно оставить на десерт. Забавная, пусть пока развлекает. И - что уж скрывать от самого себя - пусть услаждает взор. Змей забрался на горное плато, с него взлетать было удобнее всего. Солнце стояло высоко над горизонтом. Его свет отражался в каждой чешуйке. Дракон расправил перепончатые крылья, почувствовал направление ветра, поймал его, слегка оторвавшись от скалы. Стихия сама несла его, оставалось только парить и немного рулить хвостом.

Змей вернулся к себе поздним вечером. Аксинья ходила по своему скалистому подвалу безо всякой цели, от стены до стены. Он молча поделился с ней остатками трапезы: копченое мясо зубра и красное вино, более привычное на вид и вкус, чем заморское шампанское. К мясу были поданы восточные специи, ценившиеся дороже золота. Видя, что девушка не притрагивается к ним, Змей заметил:
- Травить тебя я не собираюсь. Скучно и не эстетично.
Аксинья промолчала. Спрашивать, что это и как правильно пользоваться, ей не хотелось, а повторить за драконом не удалось: он только пил вино. Но тот догадался сам. "Гордячка", - решил Змей и подсыпал перец в её тарелку. С непривычки пленница закашлялась.
- Извини.

Он подцепил одним когтем графин с водой и на удивление ловко наполнил пустой бокал. Чуть было не сказал "привыкнешь". Возникло какое-то странное чувство, и, чтоб отвлечься от него, Змей рассказал девушке про специи, что как называется и с какими блюдами сочетается. Это была его самая длинная речь за время их знакомства. А может, и вовсе - за пару десятилетий. Девушка слушала его и смотрела такими восхищенными глазами, что Змея понесло на продолжение. Какие приправы существуют сейчас в мире, как их добывают, какие удивительные бывают травы и другая растительность далеко отсюда... Он всё говорил и говорил, не в силах остановиться, а Аксинья смотрела на него, кивала, восторженно вздыхала и улыбалась синхронно с ним. Да, оказалось, драконы умеют улыбаться.
- Ты так много знаешь, - подытожила девушка.
Змей фыркнул и удалился, заперев за собой люк. Небо в продолговатом высоком окне было темным, как глубина океана. Аксинья сидела на кровати, обхватив руками колени. Тоскливо было оставаться одной в этих каменных стенах и в полной темноте. Пожалуй, стоит попросить хотя бы лучину.

Следующим утром её вновь разбудило навязчивое солнце, поэтому первой в голову пришла другая просьба. Возвращая Змею отрез ткани, служивший ей полотенцем, Аксинья спросила:
- У тебя есть еще ткань?
Дракон раскатисто рассмеялся. Отдельная комната в его логове была отведена под сундуки с тканями.
- А иголка с нитками? Я бы занавески сшила...
Змей задумался. Слишком короткие окажутся бесполезны: как ими управлять с её-то ростом? А если будут такие длинные, чтобы Ксения смогла бы дотянуться до них - слишком велика вероятность, что доберется и до окна. Сбежать с отвесной скалы, конечно, не выйдет. Но может разбиться, по неосторожности или чтобы насолить ему. Бывали в его практике и такие варианты. Очень редко, поскольку покончить с собой что в логове, что по пути сюда невероятно сложно. К тому же, самоубийство требует отваги и крайнего отчаяния. Теоретически, можно ожидать от нее чего угодно... Если разобьется, будет обидно всё же.
- Не положены занавески, - ответил Змей.
Девушка приуныла.
- А лучина положена? Ночи здесь такие темные.
- У меня только свечи.
- Подойдут.
Дракон усмехнулся и исчез, потом принес большой подсвечник с множеством настоящих восковых свечей, ткань и шкатулку, в которой девушка обнаружила разные по виду иглы, мотки тончайших нитей всевозможных цветов и маленькие предметы, по форме напоминающие колокольчики. Один был украшен драгоценными камнями, остальные - гравировкой. Аксинья рассмотрела и растительный орнамент, и панораму города, и - на последнем - надпись на незнакомом языке.
- Зачем это?
- Для твоих пальцев.
Змей показал, как пользоваться наперстками.
- А что тут написано?
- Aut Caesar, aut nihil. Или Цезарь, или ничто. Наверно, портной, заказавший эту надпись, хотел шить как великие или бросить ремесло вовсе, - усмехнулся дракон. - Скорей всего, подарочная безделушка, которую никто не использовал по назначению. Но можешь это исправить.
- Расскажи, кто такой Цезарь. Пожалуйста.
- Хмрр... Мне на охоту пора.
- А после?
- После, может. Развлекайся пока, - он кивнул на шкатулку.
- Постой.
Змей и без того стоял, но не против был задержаться.
- Как мне разжечь свечи, если тебя не будет до темноты?
- От одной горящей.
Зверь приблизил морду к подсвечнику и выпустил язычок пламени на ближайшую свечу.
- Спасибо.
Змей молча развернулся.
- Я тебя буду ждать, - проговорила Аксинья в потолок с закрывающимся люком.

Дракон вернулся раньше, чем вчера. Он застал Аксинью за вышивкой. Девушка молча кивнула ему, стараясь не сбиться со счета нитей ткани.
- Что это? - спросил наконец Змей, устав просто наблюдать.
- Это скатерть. А там полотенца. На твоём столе есть скатерть? Я бы тоже вышила.
- Нет, вот этот повторяющийся символ, что это?
- Это солнышко.
- Странное.
- Оно по небу ходит, по кругу.
- На закат, значит, идёт?
- Ну да.
Он посмотрел в окно.
- Знаешь, где самый красивый закат?
Аксинья отложила вышивку.
- Где?
- В море. Правда, там, где ты жила, моря нет.
Они помолчали. Дракон чувствовал, что собирается сделать невероятную глупость.
- Хочешь увидеть?
Девушка закивала. И уже без страха села на раскрытую ладонь зверя.

Как они оказались на плоской вершине огромной горы, Аксинья просто не успела увидеть, до того быстро её пронесли через коридоры логова. Панорама, открывшаяся взору, ошеломляла. На много верст вокруг были видны только горы, припорошенные редкой зеленью. От них веяло вечностью. Девушка чувствовала себя песчинкой рядом с надменными серыми великанами. Далеко внизу текла широкая река удивительной синевы, таким ярким бывает только небо летом, думала Аксинья. Солнце уже начало подкрашивать облака розовыми закатными красками. В маленькой комнатке дракон выглядел огромным и пугающим. Но здесь он словно был на своем месте, даже казался меньше. И однозначно не пугал её. Гораздо страшнее становилось от отвесного края скалы, от него девушка поторопилась отойти, едва взглянув. Она не заметила, как пристально наблюдал за её действиями Змей, снова просчитывавший разные вероятности и варианты.
- Садись, - кивнул он на свою спину.

Покрытое крупной чешуей тело было неожиданно теплым. Аксинья обхватила его шею руками, еще не веря в то, что должно было произойти. Дракон расправил крылья и оторвал лапы от скалы. Мягкий подъем сменился возрастающей скоростью полёта. Она чувствовала ветер в распущенных волосах. Ничто не пьянит сильнее ощущения свободы. Почему-то она была уверена, что Змей чувствует то же самое, хоть и летал бессчетное количество раз. Странно, но Аксинья почти не обращала внимания на крошечные растения и игрушечные домишки какого-то поселения, над которым они пролетали. Она видела только небо и горы.

Дракон летел вдоль реки, в одном направлении с течением, и скоро достиг моря. Солнце было уже близко к линии, разделяющей небо и воду. Аксинья, конечно, вдоволь любовалась закатами и до жребия, но чудесные краски, разлитые вокруг солнца, так и норовили спрятаться за деревьями или холмами, а сейчас море, наоборот, умножало их. Розовый цвет облаков сменялся алым, алый - золотым, а золотой становился почти чёрным, если облако оказывалось прямо перед пылающим светилом.
Дракон опустился на воду. Солнце золотило и его, отражаясь от чешуи металлическим блеском. Аксинья будто оказалась в центре единой переливающейся стихии: море, небо и он незаметно перетекали друг в друга. Девушка вдохнула полной грудью. Ей хотелось самой расправить крылья - а может, плавники - и раствориться в ней.
Но крылья за нее расправил Змей. Влажный плеск - и они снова в воздухе.
- Красиво?
- Невероятно... Я бы осталась там навсегда.
Он усмехнулся.
- Солнце вот-вот скроется, будет холодно. И тебе еще ужинать.
- А тебе - рассказывать про Цезаря, ты обещал.

Однажды Змей вернулся намного позже обычного. Девушке уже не терпелось попасть в некоторые комнаты его жилища, поэтому время она ощущала хорошо. Да и солнце давно закатилось.
- Наконец! - выкрикнула она, увидев, как открывается люк.
- Надо будет оставить тебе возможность попасть внутрь. На всякий... На такой случай.
- Ты тяжело дышишь, что случилось?
- Ерунда, - отмахнулся дракон. - Пошли.
Но не увидеть запекшуюся кровь было невозможно.
- Ты поранился?
- Да, чертовы пастухи... Из-за какого-то жалкого мелкого барана, который мне на один зуб... Тьфу!
- Можно посмотрю?
Змей пожал плечами.
Аксинья промывала рану и гладила его шероховатую шею.
- Надо, наверно, перевязать.
- Не стоит.
- Тебе лучше?
Вместо ответа зверь потерся мордой о колени девушки.
- Такие уши у тебя смешные.
- Хмррр.
Она потрогала его уши и лоб. Дракон прикрыл глаза. На ощупь лизнул её руку. По телу пленницы разливалось тепло и приятная истома. В самый неподходящий момент послышался скрежет металла о камень.
- Что это? - вздрогнула Аксинья.
- Очередные "герои", - процедил сквозь зубы Змей. - Пришли за пастухов мстить.
- Как они могут сюда попасть?
- Могут... Изобретатели. Звуки со стороны северного входа. Оставайся здесь, Ксения.
За нижний выступ, который можно было назвать порогом логова, крепко держался железный крюк. Дракон подошёл ближе и посмотрел вниз. Так и есть, забираются какие-то рыцари. И что им в замках не сидится? Можно было просто сбросить крюк и любоваться, как все трое полетят вниз, бессмысленно держась за свою веревочку. Он решил всё же извиниться за попорченных пастухов и баранов. Хотя бы для того, чтобы за этими не пришли следующие.

Аксинья не могла долго усидеть на месте и пошла на шум. Незнакомая европейская речь перемежалась со стонами и рычанием. Преодолев лабиринт коридоров, она увидела дракона с одной затягивающейся цепью на шее и с другой - на передней лапе. Лучник выбирал, куда прицелиться: в грудь или голову зверя.
Девушка вскрикнула, посмотрела по сторонам. Первый тяжелый предмет, попавшийся ей на глаза, оказался вазой. Аксинья не задумываясь бросила её в сторону лучника. Остальные отвлеклись на эту неожиданность и ослабили хватку. Тогда Змей вдохнул полной грудью и выдохнул пламя, опалив одновременно двоих неприятелей, стоявших ближе к выходу. Летящий огонь вынес их наружу. Третий бросил свою цепь и что-то быстро говорил, Аксинья никак не могла понять, ждать ли от него угрозы или он просит пощады. Интонации были скорее воинственные, но кроме бормотания он ничего не предпринимал. Дракон односложно ответил, и тот спрыгнул вниз.
Девушка с облегчением вздохнула. Змей обернулся и посмотрел на нее влажными глазами.
- Почему ты это сделала?
Аксинья растерялась. Её порыв был естественным и необдуманным.
- Они нечестно поступали. Втроем на одного, да еще и раненого.
- Жизнь вообще нечестная, ты в курсе?
- В курсе. Только иногда забываю.
"И забываю, как и для чего попала сюда", - подумала крестьянка, но ничего не сказала. Вместо этого она провела рукой по поврежденным цепями чешуйкам.

***
Девушка сладко потягивалась в уютном овальном гнезде из подушек и одеял. Новое утро обещало новые радости и, конечно, новые часы ожидания. Босые ступни коснулись домотканого ковра. Наверно, солнце уже высоко. Она раздернула длинные занавески, расшитые Коловратом. Со времени её появления здесь окно существенно увеличилось и пропускало огромную стаю веселых золотых лучей. Девушка села к зеркалу, собрала сложную прическу из волос цвета льна. Потом выбрала длинное платье на сегодняшний день. Надо будет сделать яйца Бенедикт. Она уже взялась рукой за перила лестницы, ведущей наверх, когда услышала восторженный крик снаружи.
- Да! Да, я наконец нашел тебя!
Она обернулась в недоумении.
- Пётр?
- Ну конечно! А ты и правда жива, почти никто не верил. Я спасу тебя!
- От чего?
- Как от чего? От плена, от этого ужасного зверя, что держит тебя здесь.
- Меня никто не держит, Пётр. Alea jacta est - жребий брошен.
- Не понимаю... Ты говоришь как юродивая, Аксинья!
- Я Ксения. Ступай с миром, добрый человек.
Мужчина в растерянности стоял в проеме окна.
- Осторожнее там, а то высоко.
- Я тебя искал столько...
- Да, почти три года прошло. Скажи деревенским... А впрочем, сам реши, что сказать. Vade in pace.
Ксения отошла от окна и начала неторопливо подниматься по лестнице. Одной рукой она придерживала длинный подол, а вторая, по новой привычке, прикрывала от любой потенциальной опасности чуть округлившийся живот.

Рейтинг поста:  +17