Дерево жизни/часть 4

Часть 1 https://www.asienda.ru/post/26481/
Часть 2 https://www.asienda.ru/post/26482/
Часть 3 https://www.asienda.ru/post/26483/


Часть 4

Перекрестки судеб

Надежда испугалась. Ей захотелось убежать из этой комнаты, подальше от гостиницы. «Этот мужчина погубит ее», - пронеслось у нее в голове. Почему он на нее так смотрит, как будто бы знает, но ведь она видела его впервые в жизни.
Марк впился в нее долгим взглядом, осмотрел ее с ног до головы, словно оценивая.
- Убрали? – грубо окрикнул он уборщицу. – Долго возитесь, - мужчина чуть откинулся назад.
- Я, я, - женщина занервничала, - я сейчас, уже почти все.
- Хватит, оставьте, - приказал он. – Уходите.
Надежда хотела повернуться и уйти в след за уборщицей, но ноги словно вросли в пол. Марк сидел на кровати, широко расставив ноги.
- Раз пришли, сделайте что-нибудь, - он посмотрел на нее своим тяжелым взглядом.
Женщина подошла к нему, мужчина подавлял ее. От него исходила какая-то животная сила. Говорят, что есть такие мужчины, они как огонь, к которым тянет женщин, словно мотыльков. Подлетают, обжигаются, сгорают. Никогда она не думала, что такой повстречается на ее пути, хотя всем существом жаждала этого. Надежда присела с ним рядом и размотала полотенце, раны были глубокие. Сердце гулко застучало в груди. Он волновал ее. Разве такое может быть – она видит его впервые, но все ее существо остро реагировало на него.
- Надо зашить, - тихо прошептала она, голос срывался.
- Зашивай, - он смотрел ей прямо в глаза, бросая вызов, уже зная, что она согласится на все.
Она смутилась. Покраснела. Ей казалось, что он знает, о чем она думает. Рядом с ней был мужчина в полном смысле этого слова. Такие ей еще не встречались, но она слышала о них. Сколько раз ей говорили подружки, что посмотрит такой, и дрожь по всему телу. Все сделаешь, что скажет.
- Я просто медсестра. Я…
- Что? – он чуть склонил голову и положил руку ей чуть выше колена.
Вроде бы ничего не было в этом предосудительного, так ей было бы удобнее осматривать, зашивать. Она все еще сомневалась, но потом, словно переборов себя, достала шовный материал.
- Все сделаю, - прошептала она.
Марк улыбнулся и сжал ее ногу, чуть выше колена. Надя вздрогнула. Наконец-то Марк смог расслабиться. Надежда залюбовалась его улыбкой. Она совершенно преображала его лицо. Он становился другим, располагающим к себе, но так странно – он очень редко улыбался, как будто бы не позволял себе этого или просто не хотел улыбаться.
- Хорошая работа, - он осмотрел повязку. Она зашила две глубокие раны, которые скрылись за бинтами. Эти раны были зашиты, но воспоминания не возможно стереть из памяти. Два его друга, уехали и забыли о нем.
- Через несколько дней надо будет снять швы, - она убирала все в свой чемоданчик.
- Через сколько? – спросил Марк, вставая и делая шаг к ней.
- Дня через четыре, пять, - она нервно сглотнула. Во рту все пересохло.
- Этого хватит? – он протянул ей сто рублей.
Надежда замотала головой. Он предлагал ей очень большие деньги. Ее зарплата составляла 60 рублей.
- Это очень много.
Марк подошел к ней еще ближе, положил деньги в карман халатика. Провел пальцем по щеке.
- Что, что вы делаете? – выдавила из себя Надежда, но не могла тронуться с места. Словно хотела познать. Вкусить кусочек порока. Она понимала, что он ее сейчас поцелует, и решилась, ведь никто не узнает, всего лишь поцелуй. Просто поцелуй. Марк отступил. Давая ей возможность прийти в себя.
- Значит, через несколько дней, - уточнил он, открывая дверь и выпуская ее.
Надежда вышла из номера. Ее сердце гулко стучало, она только что поцеловалась с незнакомым мужчиной. Она замужняя женщина. Если бы он настоял на большем, она была бы не отказалась. Неужели страсть именно такая? Внезапная, всепоглощающая, затмевающая разум? Она поправила халатик и поспешила вниз. Ее смена тоже оканчивалась, пора в садик за Дашенькой и домой. Подальше от этого места. Больше с ним она не увидится. Она ведь только подменяла подружку…
Но она ошибалась, эти четыре дня она провела в споре с самой собой, она убеждала себя, что ей не надо идти, что ей не нужно с ним видеться. Внутренняя борьба не давала ей покоя. Желание познать, звало и манило, она не хотела больше слушать, как хвастаются ее подружки, рассказывая о каких-то мимолетных романах. Она хотела сама пережить это. Да и не роман это был вовсе. Просто небольшая интрижка… Договориться с подругой не составило большого труда. И вот она уже перед его номером, она уже позвонила, предупредила, что придет снимать швы.
Марк знал, что она придет. И вот он уже открывал ей дверь. Она нервничала, путалась в разговоре. Мужчина же чувствовал себя уверенно. Спокойно усадил ее на кровать и положил руку ей на колено, чтобы в первую очередь, она занялась его рукой, потом все остальное…
…Марк лежал в постели и курил. Надежда присела, что она испытывала? Она не знала, но все ее сознание перевернулось. Эти два часа изменили всю ее жизнь.
- Когда ты уезжаешь? – спросила она.
Марк пожал плечами. Его равнодушие злило ее.
- Всегда так? – внезапно спросила она.
- Что так? – переспросил ее Марк, пожимая плечами.
Она посмотрела на него. Надежда поняла, что совершила. Она поняла, что все это было ошибкой. Вспышка страсти стоила очень дорого – теперь ее грызло угрызение совести, и что самое главное, она будет помнить об этом всю свою жизнь. Так странно – мужчины ходят налево постоянно, и это считается для них нормой жизни, забывая о своих мимолетных свиданиях. Почему же тогда измена дается женщине с таким трудом? Она может совершить ее в порыве гнева, может пойти на этот шаг из-за обиды, но у Надежды не было повода – ее жизнь шла по накатанной дорожке, тихо и размерено. Ей захотелось познать страсть, почувствовать жар этого пламени, но все было пустое, ненужное…
Марк искупался и вышел из ванной. Надежды в комнате уже не было, она ушла. Он сел на кровать. Чувство удовлетворения было не полным. Ему не о чем было поговорить с ней. Эта женщина была для него чужой и незнакомой. Он склонил ее на путь разврата, и это не составило ему большого труда, она как перезревший плод, посмотри на него, и он упадет в твои ладони, что он и сделал, но ему было этого мало. Он хотел, чтобы Павел знал об этом…

- Вид от сюда завораживает, - незнакомый мужской голос вывел Степку из раздумий. Она привстала и посмотрела на того, кто потревожил ее покой.
- Да, вы правы. Часто сюда прихожу, - она была удивлена, сколько раз она здесь бывала, но кроме цыганки никого не встречала.
Павел, а это был именно он, подошел чуть ближе.
- Позволите? – спросил он разрешение присесть с ней рядом.
- Да, конечно, - она вновь облокотилась спиной о дуб. Сколько же в этом дереве было силы и мощи. – Здесь так спокойно. Можно подумать и собраться с мыслями.
- А мне не хочется совсем думать, - он последовал ее примеру и облокотился на дуб. – Я закурю?
Степа удивилась, что этот мужчина спрашивает ее разрешения.
- Это ваше право. Вы неместный?
Павел прикурил сигарету.
- Да как сказать, наверное, уже да. Мы зашли в док, что-то с двигателем. Я моряк, - вот так небрежно, отрывисто, ненавязчиво говорил мужчина.
Она закрыла глаза. Странно, но она совершенно не боялась его. Да и когда она их боялась? Она уже так привыкла к их обществу, что угадывала их желания. Больше мужчины не были для нее загадкой.
- Надо настолько сильно любить море, чтобы спокойно покидать дом.
- Да. Море чарует.
- Семья?
- Да. Жена, дочь.
- Рада за вас.
Степа была удивлена. Они разговаривали так, словно были старыми знакомыми.
- Спасибо, - поблагодарил Павел. Однако ее он не спросил о семье.
- И на долго вы в наши края?
- Не думаю. Починят и пойдем в свой порт. Но несколько дней точно простоим. Что у вас интересного есть в городе?
- Смотря, что вас интересует? Развлечения? Досуг?
- До меня дошли слухи, что в этих краях есть своего рода оазис.
- Оазис? – удивилась Степа названию, а что, очень даже и не плохо звучит. – Да, наверное, есть.
- Можете рассказать?
- Зачем рассказывать – могу показать, - она протянула ему руку, - будем знакомы мадам Стефания.
- Павел, - он пожал ее руку. – То есть вы хозяйка? – улыбнулся он.
- Можно и так назвать.
- Значит, мне повезло, и я попал в надежные руки?
Степка улыбнулась.
- Не знаю. Это вам решать, - легкий флирт всегда так обнадеживает, вносит в жизнь новые краски.
- О вас ходят легенды, но все говорят одно – вы надежный человек.
- Значит, мужчины тоже обсуждают свои похождения, - Степа приняла его руку, протянутую им, чтобы помочь ей подняться.
- Ну не то, чтобы обсуждают, но там, где их тепло встретили, накормили, обогрели, приютили, об этом говорят, - он позволил ей взять его под руку. – Вы оправдываете все, что я слышал о вас.
- Приятно слышать, - улыбнулась Степка. – Скучаете по семье?
- По дочери. Она удивительный ангелочек с голубыми глазами.
- Очень приятно, когда отец говорит с такой любовью о своем ребенке, - с грустью в голосе сказала Степа.
- У вас тоже будут дети. Какие ваши годы? Вы еще так молоды.
- Вы так тонко чувствуете людей, - Степа чуть сжала его руку в благодарность. – Каждому в этой жизни дается по его делам.
- Думаете, что вы недостойны иметь ребенка?
- Думаю, что это просто невозможно.
- Ничего невозможного нет. Не ждешь и получаешь то, о чем и мечтать-то не мечталось.
Они прошли мимо зарослей деревьев и не заметили, что за ними стояла цыганка и смотрела на них, чуть покачивая головой, словно подтверждала то, что уже ведала. Она сделала шаг назад, под ее ногами хрустнула ветка. Степа и Павел мгновенно повернулись, но цыганка отступила в тень деревьев, она не хотела, чтобы ее увидели, не сейчас.
- Здесь кто-то есть, - сказал Павел.
Степа молча осматривалась.
- Даже не знаю. Место такое, что редко, кто сюда забредает. Хотя один раз встретила здесь цыганку.
Павел нахмурился и посмотрел на нее.
- Цыганку? – в его голосе появилась настороженность.
- В цветастой юбке. Странные слова она говорила, - продолжила Степа, словно делая вид, что не заметила в его голосе едва уловимой перемены.
- Цыганкам это свойственно. Не обращайте внимания, - произнес Павел, вспоминая их встречу с цыганкой, и как Матвей не хотел уступать дорогу.
- Да, вы правы, она несла такой бред. Она говорила о том, что будет сын, а я не могу иметь детей, - она сказала это так легко, словно уже смирилась с этим обстоятельством, - так что даже не надо думать о ее словах, а просто забыть.
И вдруг порыв ветра подхватил листья и закружил их, бросая их им под ноги. Павел и Степка замолчали, оба погрузились в свои мысли, вспоминая странные встречи…

Марк курил в тени деревьев и смотрел на детей, играющих во дворе детского садика. Недовольство отразилось на его лице. Как могут люди хотеть детей? Они же создают столько проблем. Сначала нужно выносить ребенка девять месяцев, потом вынянчить его, выучить в школе, далее институт. Это целые годы, практически вся жизнь. Так когда же тогда заниматься своею? Когда жить для себя? Марк не любил детей, не хотел их. Они для него были чем-то вроде надоедливой мухи, которую можно было просто прихлопнуть или хотя бы отмахнуться. Государство борется за рождаемость и это все после войны, когда очень много людей погибло. Даже ввело налог на бездетность. Марк потушил папиросу и выбросил окурок. Лучше он будет платить этот налог, чем попасть в эту кабалу. Дети – настоящая обуза. Он смотрел на Дашу ребенка Лариски и Прошки. Все дети для него были одинаковые, почти одно лицо. Посмотрев в последний раз, Марк повернулся и пошел прочь. Свои дела он решил, больше ему в этом городе делать было нечего. Павел точно узнает обо всем. Уж он постарался. В каждом дворе есть бабушки, сидящие на лавочках, обсуждающих всех и вся. Достаточно было приехать пару раз к Надежде домой, женщина была очень удивлена. Она пыталась исправить ситуацию, сказав, что это ее брат. Дальний родственник. Но старушки составили свое мнение, шепча за ее спиной, что муж за порог, а жена налево. Так живут все морячки. Женщина понимала, что этот слушок обязательно дойдет до Павла, когда тот вернется, что тогда будет? Что станет с ее жизнью?

Светлана недовольно надула губки.
- Папа, я беременна и должна значит сидеть дома, пока вы с моим мужем едете отдыхать?
- Дорогая, - Борис Аркадьевич устало вздохнул, - у нас деловая встреча.
- Можно узнать, какая, в столь поздний час? Мне скоро рожать, а вас постоянно нет дома. Нет тебя. Нет Вадима.
Борис Аркадьевич понимал, что его зять тот еще лоботряс и пройдоха. Умело втерся в доверие его дочери, конечно, она тоже была не подарок, избалована до нельзя им самим же.
- Светик, мы опаздываем, - Вадим зашел в комнату.
Света презрительно посмотрела на него.
- Куда это ты так вырядился? Надушился? Несет за километр от тебя. Меня сейчас вырвет, - она скривилась. - Ты же знаешь, что я не выношу резких запахов. Между прочим, я ношу твоего ребенка, тебе бы следовало чаще об этом думать.
Вадим подошел к жене и обнял ее.
- Ну вот он родится, я и буду.., - он не знал, что ему еще сказать, орущий младенец – невеселая перспектива, но как ему еще было закрепиться в этой семье.
Женщина отпихнула его и отошла в сторону.
- Сказала же, что воняет от тебя, - она скривилась, словно ее сейчас вырвет.
- Иди приляг, - он посмотрел на часы. – Ой, мы уже опаздываем. Нас ждут. Ты беременна, - словно напомнил он.
- И что? Я должна сидеть дома. Мог бы предложить мне погулять.
- Сегодня никак, - Вадим развел руки в сторону, - папа, мы идем?
Борис Аркадьевич покачал головой. Его зять так спешил на гульки, что ему было наплевать на свою молодую жену.
- А если роды начнутся? – спросила Светлана.
- Еще же рано, - забеспокоился Борис Аркадьевич. – Ты плохо себя чувствуешь? Что с тобой?
- Тошнит меня от вас обоих, - она фыркнула и прошла в свою комнату. – Сделали из меня инкубатор. Ты то, ты се, а сами развлекаются. А я тут как прокаженная сижу. Родится ребенок, сами с ним сидеть будете. Нашли дурочку. Он между прочим и ваш тоже, - она хлопнула дверью.
Борис Аркадьевич в замешательстве смотрел на дверь. С одной стороны он понимал дочь и ему было перед ней неудобно. Ведь они действительно ехали развлекаться, а с другой – ему так хотелось убежать из дома, чтобы хотя бы на несколько часов забыться.
- Поехали, - Вадим открыл входную дверь, - позлится и успокоится. Нервная она стала с беременностью. Вы же знаете.
Борис Аркадьевич взглянул на закрытую дверь комнаты дочери и вышел в след за зятем. Ему не терпелось увидеть Степу. Там он забывал обо всем, погружаясь в мир иллюзии, мимолетного обмана. Он знал, что все это ненастоящее, но как же хотелось вновь и вновь окунуться в ту атмосферу, где не нужно сдерживаться и притворяться…

Марк сидел к комнате и курил. Он не смотрел на Степку. Внутри него бушевала буря, о его лице оставалась холодная равнодушная маска. Он хотел отомстить Павлу, и что получил взамен, Павел сам наследил в его огороде. Он был здесь, пока Марк кувыркался с его женой, его бывший друг развлекался в его вотчине. Странная жизнь. Он закурил новую папиросу. О Павле столько лет ничего не было слышно, он не возвращался. Почему именно сейчас? Словно сама судьба играла с ними, незримо сталкивая их.
- Ты долго будешь молчать? – спросила Степа. – Приехал уже неделю назад. Пришел сюда уже как два часа, сидишь у окна и куришь. Что с тобой?
Марку хотелось закричать, что он был здесь. Что его друг был здесь и спал с ней. Но закричать – значит проявить эмоции. Он никогда не позволит себе этого.
- Можешь и дальше сидеть здесь и курить. Я пойду в холл. Уже гости собираются, - она встала и направилась к двери.
- Ты никуда не пойдешь, - холодно бросил он. – Сегодня ты будешь со мной. Только со мной.
- Какой смысл сидеть и молчать? Это все таки и твой доход тоже. Мне нужно за всем проследить.
Марк встал и подошел к ней, закрывая дверь, которую она уже успела открыть. Он всматривался в ее глаза. Ему хотелось знать, что она думает о Павле. Как он? Странно. Но ему хотелось узнать о нем. Услышать. Злость и обида, все еще душили его, но другая часть его души безумно скучала по тем временам, когда он был немножечко добрее, человечнее.
Степа увидела в его глазах то, что от других было скрыто. Она увидела в них боль. Словно забыв о всех своих обязательствах, она провела рукой по его волосам, убирая с его лба челку, непокорные волосы, словно незримая часть его души, которая рвалась наружу, хотела быть явью, частью его самого, ту саму, которую он так тщательно от всех скрывал. Марк замер. Такой родной жест, словно самая дорогая ласка на свете.
- Это моя жизнь, - Степа склонила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца, - приобняла его, как будто дарила успокоение. – Мы сами ее выбрали.
- Одиночество? – вырвалось у него, словно крик души.
- Да, одиночество, - подтвердила Степка. – С кем бы мы не были, в каких местах, мы все равно одиноки. Так сами решили.
- И в этом есть своя прелесть, - Марк отбросил ее руки и отступил от нее, словно ему хватило этой минутной слабости. Он вновь стал прежним Марком, холодным и расчетливым.
- Кого сегодня ждешь? – он узнает все о Павле. Всему свое время. Она сама ему все расскажет. Ему просто нужно подождать.
- Борис Аркадьевич приедет.
- Вадим ты хотела сказать, - он сунул руки в карманы.
- Ты знаешь, - Степка подошла к нему и достала папиросу, она хотела закурить, но они были слишком крепкими для нее и вонючими. Марк забрал из ее руки папиросу, сломал и бросил на пол, - он как ребенок, который в детстве не наигрался, - она старалась говорить как можно небрежнее.
- Не делай вид, что тебе все равно. Твоя любовь к нему не поддается никакой логике, - хмыкнул он.
- А что поддается логике? – она сурово взглянула в его глаза. – Твое странное поведение?
- Не смеши, - Марк снова присел в кресло, закинул нога на ногу и расслабился. – Я тоже спущусь. Решу последний вопрос.
Степка улыбнулась про себя: чтобы не произошло с ним – сейчас он вновь стал тем, прежним. Как же хорошо она умела располагать к себе людей. Позволяя им становиться теми, кем они хотели.
- Борис Аркадьевич уже ждет тебя.
- Не меня, но ты права, мне надо с ним поговорить. Позови его.
Степка наклонилась и подобрала с пола мусор от папиросы. Вымыв руки, она вышла. Марк вновь закурил, задумавшись…



Павел посмотрел на Надю. Он знал, что Марк был здесь. Он сразу же понял все, стоило ему только услышать пересуды во дворе дома. Матвей, он же Марк сделал все, что Прошка узнал о его присутствии. Но этого ему было мало, он кувыркался с его женой. Так просто, пришел, наследил и уехал. Павел присел за кухонным столом и смотрел на Дашеньку, которая ковыряла еду в тарелочке. Она болтала ножками и что-то бормотала. Надежда теребила кухонное полотенце в руках. Целую неделю Павел не обращал на нее внимание, не разговаривал с ней. Какой же дурой она была, что захотела испытать что-то новое для себя, потеряв при этом то, что она имела - спокойствие, уверенность в завтрашнем дне.
- Иди, уложи ребенка спать, - холодно произнес Павел.
Надежда тут же, повела Дашеньку спать. Павел же достал бутылку водки и налил в граненный стакан. Ему вспомнилась Стефания, такая нежная, чуткая и в то же время холодная, рассудительная женщина, еще почти девочка, но рано повзрослевшая. Там действительно был оазис, даривший забытье, которое так требовалось. Павел был там, где жил Марк, а Марк был здесь, где был дом Павла. Они оба вновь пересеклись. Встретив Степку, Павел не мог и предположить, что она была с Марком, но пробыв в Оазисе неделю и пообщавшись с бывающими там посетителями, все стало ясно – жизнь снова их свела, словно играла, наблюдая.
Надя пришла на кухню и присела напротив него. Она не ожидала, что Павел будет напиваться, но бутылка уже была почти пустой. Он пил водку словно воду, не закусывая.
- И что будет дальше? – робко спросила женщина.
- Ты будешь воспитывать дочь. Ничего более, - он вылил остатки в стакан и выпил, покрутив пустой стакан в руке, он швырнул его в стену, тот разлетелся в дребезги, осколки посыпались на пол. Надежда вскрикнула и прикрыла руками голову, словно, боясь удара. Павел встал и наклонился к ней. – Может ты и не виновата была бы, но ты не отказалась, а у тебя был выбор.
Он вышел и закрылся в комнате. По лицу женщины потекли слезы. Он был прав, она могла отказаться, но в тот момент ей хотелось познать, теперь же она кляла себя за ту минутную слабость, за то, что позволила себе роскошь соблазна…

Степка стояла около Вадима и придерживала его голову руками, того рвало, он перепил. Девочки позвали ее.
- Ты, - прохрипел заплетающимся голосом Вадим. – Уйди от меня. Прочь.
Степка встала и растерянно смотрела на него. У нее не было уже к нему любви, но как говорят – первую любовь будешь помнить всегда, так оно и есть. Она испытывала к нему жалость. Не сразу она почувствовала, как ее дернули за руку и отодвинули. В комнату вошел Марк. Он был так зол, схватив ее за руки, он развернул ее к себе и взглянул в ее глаза. Степка от удивления ахнула. Впившись взглядом в друг друга, она онемела от увиденного в его глазах. Ее пронзила мысль.
- Нет, - прошептали ее губы. – Нет.
Марк, словно очнувшись, отпустил ее и отступил назад. Все еще смотря на нее, он сам не понимал, что с ним происходит, но это всего лишь мгновение, которое тут же сменилось яростью. Степка прижалась к стене. Она качала головой, еще не веря в то, что поняла – он любит ее. Марк способен любить?...

продолжение тут https://www.asienda.ru/post/26485/

Рейтинг поста:  +8