Дерево жизни/часть 3

Часть 1 https://www.asienda.ru/post/26481/
Часть 2 https://www.asienda.ru/post/26482/

Часть 3

Время боль не лечит

Надя смотрела на Дашеньку, которая играла с куклой. Светлые волосики, голубые глазки. Она явно пошла в мать. Женщина смутно помнила Ларису, жену Павла, но ребенок был живым напоминанием ее матери. Надя быстро привыкла к жизни жены моряка, рестораны, красивая одежда. Достаток в семье. Она была несказанно счастлива и рада, что дежурила в тот день, когда Павел пришел за ребенком. Ведь благодаря этому, она с ним познакомилась, и ее жизнь круто изменилась. В свои 34 года она уже и не мечтала выйти замуж. А тут такая выгодная партия. Сначала она думала, что будет просто помогать Павлу, но все как-то закрутилось, завертелось, и вскоре они стали жить вместе. А потом расписались. Она удивлялась, что у Павла никого не было. Ни друзей, ни родственников. Такое ощущение, что он был круглым сиротой. Он никогда не рассказывал о своем прошлом, где жил, кто его родители. Как-то она спросила его, а может родственники Ларисы захотят увидеть ребенка. Павел так странно на нее посмотрел и отвернулся, больше задавать вопросов женщина не стала. Зачем, когда ее все устраивало. Хороший муж, правда молчаливый. Хотя у каждого есть свои тараканы в голове. А Павел не гулял, не ругался, не пил, тем более, никогда не поднимал на нее руку. Что ей еще было нужно? Привыкнув к видимому спокойствию, она стала задумываться о том, что ей чего-то не хватает. Дом, работа, встречи с подругами, которые щебетали о каких-то встречах, мимолетных романах. У них кипела жизнь. И ей безумно захотелось красок жизни. Странные все таки бабы. Все есть, но им хочется чего-то еще. Смотрят на сторону. Нужны страсти, нужен огонь. Ну не любил ее Павел, как и она его не любила. Да, привыкли жить вместе, вроде и в постели все устраивало. Надя вздохнула, а может ей просто не хватало мужчины, когда Павел был в море. Нет, она никогда не позволит себе изменить ему. Измену он не простит и не примет, а лишаться всего, что она имела, ей совершенно не хотелось…

Марк лежал на кровати и курил. Степка посмотрела на него. Как же ей была неприятна это его привычка – курить в постели, да еще эти вонючие папиросы «Беломорканал».
- Что нос воротишь? – спросил он, повернувшись к ней.
- Не люблю, когда в постели курят, - поморщилась она.
Марк хмыкнул и сделал затяжку. Она прекрасно справлялась со своей ролью. Их дом отдыха приносил неплохие доходы, при этом имея бюджетное финансирование. Два источника: видимый и скрытый. Зато всех все устраивало. Марк умел сходиться с нужными людьми, ища выгоду для себя. Он не прогадал тогда, сделав ставку на нее, шестнадцатилетнюю девочку. Никогда Степка не задумывалась – чем конкретно он занимается, какие дела проворачивает. Она как бы укрылась в этих стенах, спряталась, вдали от мира, всех знакомых. Не то, чтобы ей не хотелось бывать в городе, просто она не хотела ни с кем общаться, да и всеми она уже давно была позабыта. Даже ее мама не подала в розыск, когда дочь не вернулась домой. Кому-то что-то объяснять совершенно не хотелось. Подруги? Эти девочки уже выросли и скорее всего вышли замуж. Друзья? Трудно кого-то назвать другом, когда тебя сторонились, чуть ли не показывали пальцем, и все из-за того, что она была одета не так, как все. Скромно. Из-за того, что ее маме было все равно. Лишь об одном человечке вспоминала Степка – Виктор. Что стало с мальчишкой? Его она искренне жалела. Он был для нее светлым пятном в ее жизни. Сейчас было грех жаловаться. Она в принципе была довольна своим положением. Она имела право выбора – не у каждой женщины, ступивший на этот путь – была такая возможность.
- Главное делать это в трезвом уме, - нарушил молчание Марк.
Степа села, придерживая одеяло. Волосы рассыпались рыжими локонами по ее худеньким плечам. В глазах появилась тревога. Ее бросило в холодный пот. Они говорили о курении в постели. Смутное подозрение закралось в душу.
Марк посмотрел на нее и затушил окурок. Уставившись в потолок, продолжил.
- Твоя мать и сосед, во время очередной попойки сожгли свои квартиры, - он не смотрел на нее. В его словах не было ни капли сочувствия, ни сожаления. Он говорил так, словно это был свершившийся факт, и его нужно было просто принять. И ведь на самом деле это было так. Новость, что ее мать курила в постели – не было для нее открытием, сколько раз она забирала у нее окурок, сколько прожженных дырок было в постельном белье. Столько раз Степка успевала во время, чтобы предотвратить пожар, но тогда она была рядом.
Степка встала и одела халат. Она подошла к окну и отрыла его, впуская в комнату свежий воздух. Опершись руками о подоконник, девушка выглянула на улицу.
- В общем, они сгорели.
Степка закрыла глаза, сглотнув слезы. Она не позволила себе заплакать. Да и по кому было лить слезы? Она не нужна была матери. Ее мать пила, а другой она не знала. Но все равно, на сердце стало тоскливо – теперь никого не осталось на этом свете – родного и близкого.
- А Виктор? – хрипло спросила она.
Марк встал с кровати и стал одеваться.
- Неплохой малый. Подучить его надо. Пригодится.
- Не стоит, - она повернулась к нему, ее халат был небрежно накинут, и в разрезе виднелась голая грудь. Марк скользнул по ней взглядом и посмотрел в глаза.
- Я тебя не спрашивал. Не твое это дело, - холодно и жестко произнес он, накидывая пиджак. - Их похоронили, это так на всякий случай, чтобы ты знала. Захочешь поехать на могилу – скажи мне. Тебя отвезут туда.
Степка отвернулась к окну. Он не любил слабость, презирал ее. Просто не терпел этого. Марк никогда не позволит ей узнать, что с Виктором. Не позволит увидеть его. Она только могла предполагать, как сейчас он напуган и растерян. Хотя ему уже и было лет пятнадцать - шестнадцать. В эти года ей пришлось повзрослеть. А он? Справится ли? Сумеет остаться человеком? Если попадет под влияние Марка, то неизвестно в кого он его превратит. Может быть, когда-нибудь они и встретятся, но это будет уже не тот мальчишка, которого она знала.
- Нет. Я не хочу никуда ехать, - отказалась Степа.
- Правильно ты говоришь, - он подошел к ней и встал рядом, опершись о подоконник. – Твой Вадим женился.
Степка взглянула на профиль Марка. Его холодные глаза как всегда были пусты. Хотела бы она знать – выражали ли они вообще когда-нибудь какие-либо эмоции.
- Женился, так женился, - постаралась отмахнуться Степа, отвернувшись от него.
Марк взял ее подбородок и повернул к себе, всматриваясь в ее глаза.
- Любишь ты его, дура. Любишь, не смотря ни на что. Глупая девчонка. А ведь он мог бы делать с тобой все что угодно, позволь ты ему пользоваться собой. И ты знаешь, что так и было бы.
- Но это не так, - Степка отбросила его руку, но глаз не отвела, словно бросая ему вызов.
Марк хмыкнул.
- Дерзкая и наивная. Как в тебе это сочетается?
- Тебе лучше знать, ты же сделал такой
- Дуры вы бабы. Любите тех, кого не стоит и на порог пускать, а потом плачетесь, страдаете, - он чуть поджал губы, словно вот сейчас проявит какую-то эмоцию, но нет, губы распрямились в тонкую линию, - я тебя не делал, ты уже была такой, просто лишь показал, кто ты на самом деле.
- Это ты и о себе тоже говоришь? Любишь ту, что тебя бросила?
И мгновенно в его глазах вспыхнуло серое пламя, на лице появился оскал, заходили желваки – впервые Марку стало не все равно, словно его задели за живое. Он размахнулся и влепил ей пощечину.
- Любовь для слабаков, - каким-то сухим, скрипучим голосом произнес он. Степка потерла щеку. У нее непроизвольно выступили слезы, нет он ее не бил, он просто поставил на место, чтобы не забывалась. Это была первая и последняя пощечина в ее жизни, которую она никогда не забудет. – Ты должна это уяснить, - он провел пальцем по ее щеке, не лаская, словно напоминая. - Возможна, но не в нашем же случае, - оскалился он, - она не для таких, как мы.
- Дура будет та, что пойдет у тебя на поводу, - огрызнулась Степка.
Марк сунул спичку в рот и стал играть ею, покусывая ее.
- В любовь можно играть, это так забавно. Женщины ведутся на это, а мне что? Я в дамках, - он сунул руку в карманы брюк, этот жест, выдавал его, он мгновенно словно становился пацаном из соседнего двора, и позволял он себе это только при ней, как будто не было смысла претворятся перед ней. Она знала его настоящего. Или может быть ей так хотелось верить.
Степка чуть наклонила голову, словно спрашивая, что он имел ввиду.
- Дочка начальника порта. А твой Вадька не промах. Не дурак. Зачем ему ты? Ни двора. Ни кола.
- Вадька, Вадька. Оставь его в покое. Не было бы его, не было бы меня, - разозлилась Степка. Почему она не хотела, чтобы Марк говорил о нем? Да потому, что она хранила о нем воспоминания, самое яркое воспоминание из своей жизни, пусть и омраченное его поступком. Но это первая любовь. Такая нежная, наивная. Жаль, что только с ее стороны.
- Заблуждаешься, дорогуша, - он заставил ее посмотреть на него. – Не ты. Так другая. А я за ним присмотрю, да и женушка у него не промах, та еще стервочка, но и не таких укрощали.
Он повернулся и пошел к двери, но обернувшись, словно что-то вспомнив, остановился.
- Сегодня приедет тесть Вадьки. Встретишь его сама, лично. Отведешь в свои покои, мадам Стефания! – впервые он отдал ей указание, вернее даже приказал, как будто разозлился. Вторая эмоция за столько лет. Степка повернулась к нему. - Сама им займешься. Все его капризы. Все его желания. Он человек вдовий. Согреть его надо будет. В этом ты у нас мастерица.
Серые глаза, цвета олова, как всегда пустые, ничего не выражающие, встретились с изумрудным взглядом, полным жизни, но лишенных надежды. Она ошиблась, он не разозлился, он все продумал заранее, знал, как сказать, что сделать. Марк страшный человек, и она полностью в его власти. Он словно чума, подкрадывается незаметно, но отделаться от нее уже просто невозможно, он поглощает все, что ему нужно, в чем ваидет пользу, толк.
- Как скажете, Марк Захарович, - Степка поклонилась ему.
Всего лишь на мгновение он чуть скрипнул зубами, или Степке это только показалась. Почему она его совершенно не боялась? Она не понимала. И самое главное, что он это знал. Может быть ему это и было нужно. В этом одиноком мире. Они оба, как два странника, чуждые друг другу, но цепляющиеся друг за друга, их противостояние заставляло его идти дальше. Она не знала, к чему стремится он. Она не знала, что будет завтра. Ей абсолютно ничего не хотелось. Она жила сегодняшним днем. Гадать, что будет завтра – не было никакого смысла. В тот день, пусть она и не спрыгнула с обрыва, но та Степанида умерла, закончилась ее старая жизнь, и она открыла для себя новую. Он прав – теперь она Стефания. Мадам Стефания.
- Значит, Борис Аркадьевич прибудет в десять вечера. У него сегодня тоже будет брачная ночь, как и у твоего Вадьки. Ты же позаботишься, чтобы родственник твоего бывшего не скучал.
Марк повернулся и вышел за дверь. Он не имел ни грани сомнения, что Степка его ослушается. Она очень многое ему должна. У нее новая жизнь. А вот какая эта жизнь – уже совершенно другой вопрос. Как же все таки тесен мир…

И в этом Степа убедилась буквально через пол года, когда увидела в холле Вадима и Бориса Аркадьевича, вместе. Она совершенно не ожидала его здесь увидеть. Марк сделал свое дело, он решил растоптать ее светлое чувство, позволяя ей полностью выкупаться в грязи. Нет, он ее не тащил в этот омут, она сама ступила на эту дорожку. Никто ее не заставлял. Тогда ей показалось, что она правильно поступила, но сейчас, она смотрела на Вадима, а сердце сжималось от тоски. Вадим же, презрительно взглянул на нее и отвернулся, всем своим видом показывая, что она испорченный товар. Степа же, моргнула, словно запечатав все свои эмоции, улыбнулась. Выглядела она роскошно. Рыжие локоны ниспадали на плечи, открытое черное платье, позволяющее больше увидеть, чем скрыть. Борис Аркадьевич расплылся в улыбке, его глаза заблестели. Он был несказанно рад, увидеть Стефанию. Не часто ему удавалось сюда приехать, в этот укромный уголок, где он чувствовал себя счастливым, пусть и на короткое время, всего лишь на несколько часов. Но какие это были часы, их стоило ждать.
- Марк Захарович, - Борис Аркадьевич обратился к нему, протягивая руку, - вы предугадываете мои желания.
Марк улыбнулся, Степка даже залюбовалась им, как же в этот момент он преобразился, исчезла его суровость, но это было лишь мгновение.
- Любой каприз.., - он пожал руку, оставляя недосказанность. – Здесь как оазис после рабочей недели, совещаний, заседаний. Баня, бассейн. Массаж, лучшие женщины.
- Заседания, - поморщился Вадим, оглядываясь, подбирая девушек. – Здесь гораздо интереснее, - к нему подошли две блондинки, он не хотел тратить время на пустые разговоры, тем более за день их было столько, - не хочу говорить о работе. Девушки, может, пройдем в бассейн, здесь слишком много народу? – вот та жизнь, к которой он стремился. Деньги, статус.
Вадим равнодушно взглянул на Степу. Да, она расцвела, но то, что он когда-то путался с ней, с какой-то малолеткой, хотелось забыть. Пусть она сейчас и мадам этого дома, но та их интрижка – совершенно ничего не значила, а сейчас, она не то, что ему нужно было. Она создавала проблемы, а он их ужасно не любил. У него одна дома есть такая. Вездесущая свой нос, в его дела, указывающая, что и как ему делать. Ему стало противно. Даже здесь, в элитном борделе, и это в то время, когда все говорят, что в союзе нет секса, смешно, что он уже вставший на ноги молодой мужчина, думает о какой-то девчонке. Степка, как бы она одевалась, все равно для него останется той неказистой девчонкой, гадким утенком. И потом, один раз она его чуть не подловила, второго раза не будет. Тем более сейчас у него семья, будет ребенок.
- Молодой муж, - покачал головой Борис Аркадьевич, провожая взглядом своего зятя. – Будущий отец
- Дело молодое, - Марк отвел его в сторону. – Выпьем и поговорим?
Никаких эмоций, один холодный расчет – вот истинное лицо Марка, за всей его учтивостью, скрывалось нутро хищника, первоклассного вора – возьмет все, что плохо лежит и приберет к рукам даже больше.
- Стефания, - к ней обратился Борис Аркадьевич, - составите нам компанию?
Марк чуть мотнул головой, не сейчас, позже, ему нужно было урегулировать вопрос, без нее, без свидетелей.
- Конечно, Борис Аркадьевич, - она взяла его под руку, - я провожу вас с вашим другом в удобное место. Там вам будет комфортно. Эту комнату только сделали. Вы будете первыми гостями.
Марку это не понравилось. Он видел, что мужчина очарован Степкой. Ему необходимо было обсудить с ним одно важное дело, и Степка ему откровенно мешала.
Степа отвела их по коридору в другое крыло. Открывая дверь кабинета, она пропустила их вперед.
- Здесь никто вам не сможет помешать. Располагайтесь.
Марк оценил то, что увидел. Удобный и уютный кабинет. Когда-то бывшая комната, превратилась практически в будуар. Красные стены, такие же диваны, но это не было вызывающим. Наоборот, создавалась иллюзия интимности, укромности. Красный ковер лежал на полу, везде, словно небрежно были разбросаны подушки. Парочка столиков с рюмками и спиртным, какими-то сладостями, фруктами. Здесь все располагало к отдыху, постепенно перерастающим в страсть или иллюзию любви. Такая и была Степка, кроткая. Но только на вид, с первого взгляда, а внутри нее бушевало пламя. Она была женщина-огонь. В своих действиях, поступках, отношениях. Она зажигалась и сгорала, дарила себя, растрачивая себя всю без остатка.
- Вам принести покушать? Шашлык? Рыба? – спросила она.
- Да, - резко ответил Марк, желая избавиться от нее хотя бы не надолго.
- Стефания, - Борис Аркадьевич протянул к ней руки. – Вы уже нас покидаете? – он поцеловал ее руки.
Марку стало противно от этой сцены. И это начальник порта, суровый на работе и готовый плясать под дудку какой-то бабы, которая сумела завоевать его доверие.
- Нет. Ну что вы, дорогой мой. Я распоряжусь на счет ужина, проверю, как обстоят дела. Сегодня много гостей. И тут же к вам вернусь, - она так мягко ему улыбалась, смотрела с такой нежностью, что можно было поверить в то, что этот человек ей дорог. Но он был всего лишь ее гостем, обычным клиентом. Она умело играла свою роль.
Стефания закрыла за собой дверь и пошла по коридору. Она могла позвонить по телефону и отдать указания, чтобы им все приготовили и принесли, но ей хотелось увидеть Вадима. Странное желание. Он во второй раз отказался от нее, пренебрегая ею, а она все равно тянулась к нему. Прав наверное Марк, странные женщины, любят тех, кого не надо, а как узнать – кого надо любить? Как заставить свое сердце забыть? И как понять саму себя, когда сердце зовет, а разум кричит, что нельзя? Как совладать со своими чувствами, эмоциями. Она впервые за пять лет, была растеряна. Ей надо было его увидеть, чтобы понять, чтобы вырвать его из своего сердца.
Степа посмотрела сквозь стеклянную дверь бассейна. Вадим был уже в плавках. В объятиях двух блондинок. Он смеялся, наслаждаясь каждой минутой. Что почувствовала Степа? Боль, разочарование? Она сама не понимала, но ей хотелось смотреть на него. Скажи он сейчас – пойдем со мной – она бы не пошла. Она знала, что не сделала бы этого. Время ушло, но та любовь, она все еще жила в ее сердце. Зачем? Ведь говорят же, что время все лечит, но почему Степа не могла выбросить его из головы, думала она, когда шла назад по коридору. Она знала, что из себя представляет Вадим, полностью гнилой человек, жадный до денег, до тех возможностей, которые они ему давали. Его единственным желанием было – прожигать жизнь, не задумываясь ни о чем.
- Так значит Скалистый? – услышала Степка слова Марка.
- А вот и наша Стефания, - Борис Аркадьевич встал, он ждал ее.
Степа улыбнулась ему и подошла. Мужчина обнял ее, казалось, что он забыл, что они еще не одни. Она годилась ему в дочери, но ее разговоры, поступки, умения выдавали в ней взрослую женщину.
- Я вас оставлю, - Марк протянул руку, прощаясь. Мужчина пожал ее.
- Да, счастливого пути. Вас там встретят, - проговорил Борис Аркадьевич, поглаживая спину Степы. Она прильнула к нему. Было так спокойно рядом с ним. Она скорее видела в нем отца, которого никогда у нее не было, чем мужчину...
Марк кивнул головой и вышел за дверь. Он сегодня же отправится туда. Ему необходимо заключить договор. Ему нужны были пароходы. Возможность бывать заграницей – приоткроет ему новые горизонты. Все таки Прошка где-то был прав – море зовет и манит, но сам он никогда не пойдет в рейс, достаточно и того, что он на берегу будет отдавать указания, главное все схватить. Степка. Марк оглянулся на дверь. Что она для него? Он ее не любил, однако был к ней привязан. Он дарил ее другим мужчинам, он обладал ею сам. Странное ощущение, вроде бы она его, но в то же время принадлежит другим. Нет. Она только его, а другие все временные, это все игра. Он для нее все, без него она никто и звать ее будут никак. А она для него – просто глоток свежего воздуха, она не такая как Лариска. Лариска. Марк нахмурился, сунул руки в брюки и вышел на улицу через другой вход, где его никто не видел. Уже у машины он закурил. Оставив папиросу во рту, он оперся руками о машину. Он не понимал, но в нем поднималась злость. Злость на Лариску. На Прошку. Но больше всего почему-то на Степку. Она никогда, даже играючи не смотрела на него так, как сегодня на этого мужика, практически старика. А он столько для нее сделал. Любовь, он выплюнул папиросу. Ее нет. Она не существует. В нее верят только дураки. И Степка играла в любовь. Она просто притворялась. Всего лишь иллюзия, обман. Марк сел в машину и завел мотор своей волги. Да, он уже ездил на волге. Но почему-то в этот раз, в ее глазах он увидел что-то такое, что совсем не было похожим на притворство. Он же годится ей в отцы. Чем может привлечь взрослый мужчина такую молодую девушку, как она? Резко затормозив, он ударил по рулю руками. Что это с ним? Когда это он позволял эмоциям управлять собой. Он и думает о какой-то девчонке. Бред. Хорошо, что предстояла поездка, ему нужно время, он не узнавал себя…

Скалистый.
… Марк стоял в здании морпорта у окна, держа в руках папку-дело – Зиновьев Павел Иванович. Он еще раз взглянул на фотографии – с нее смотрел Прошка. Его друг. Друг, который его предал, исчез, забрав с собой Лариску. Девушку, которую он когда-то любил, но теперь ненавидел всем сердцем, всей душой, если она у него еще была. Но он не только забрал ее, он не сумел ее уберечь. То немногое светлое, что держало его в этом мире, смягчая его. Он принял то, что она выбрала его. Он научился жить без них, храня в себе прошлое, когда они были все вместе. Теперь это чувство было утрачено. Одно дело знать, что она жива, и совсем другое, что ее больше нет…
Марк искупался и посмотрел на себя в зеркало. Его глаза горели серым огнем. Огнем мести и жажды поквитаться. Он отпустил их спокойно, он позволил им уехать. Он не мешал им. Даже почти не искал. Обыкновенная случайность, что он приехал в этот город по делам. Совершенно негаданно он выбрал тот самый пароход, на котором ходил Павел, словно сама судьба сводила их вновь, позволяя досказать все то, что не успели.
Холодная гостиница. Марк поежился от холода. Степка, почему она вновь вспомнилась ему? С ней было тепло, уютно. Странное все таки качество есть у женщин – они умеют создавать уютный уголочек рядом с собой, и даже таким, как он, это нужно. Марк вскинул голову: о чем это он подумал? Он вновь начинает привязываться к женщине. Вновь создает возможность себя ранить. Разозлившись, он ударил в зеркало, которое смотрелся, которое отражало пылающий огонь в его глазах. Он позволил себе поддаться эмоциям. Позволил на мгновенье стать слабым. Зеркало, как в замедленной съемке, треснуло, разрезая его взгляд на части. Трещинки разбежались в разные стороны, но огонь все еще полыхал в его глазах, серый, холодный, безжалостный, мгновенье – и зеркало рассыпалось на мелкие осколки, падая в раковину, впиваясь в кожу его руки. Зеркальные осколки, белая раковина и капли красной крови, он посмотрел на стену, где все лишь минуту назад висело зеркало, теперь же стена была пустая. Он уже пришел в себя. Вспышка гнева, зажглась и погасла. Открыв кран, он подставил руку под воду, смывая кровь. Осмотрев рану, он понял, что ему нужен был врач. Два глубоких пореза, как два ярких напоминания о его прошлых друзьях. За все приходится платить. Он заплатил своей оплошностью, позволив себя минутную слабость. Разве не его правило – холодная голова и трезвый ум. Месть – это блюдо, которое подают холодным.
Он надел брюки, накинул рубашку и безразлично смотрел, как уборщица убирает в ванной.
- Можно? Вы вызывали доктора, - в номер зашла Надежда. Ее подруга, у которой заболел сын, попросила ее подменить. – Вы извините, но врач, Сергей Игнатьевич уже ушел. Поздно уже и.
- Зачем вы тогда пришли? – оборвал ее Марк, не смотря на нее, погруженный в свои мысли. Его голос холодный и безучастный.
Надежда смутилась. Она видела, что рука у мужчина завернута в полотенце, пропитанное кровью.
- Вам нужен врач, - сбившись, сказала она.
- Вы же не врач, зачем же…, - он поднял на нее глаза и замолчал, словно узнавая...


продолжение тут https://www.asienda.ru/post/26484/

Рейтинг поста:  +8