Лабиринты запретной любви/ Эпилог

Пролог https://www.asienda.ru/post/26287/
Часть 1 https://www.asienda.ru/post/26289/
Часть 2 https://www.asienda.ru/post/26290/
Часть 3 https://www.asienda.ru/post/26291/
Часть 4 https://www.asienda.ru/post/26292/
Часть 5 https://www.asienda.ru/post/26294/
Часть 6 https://www.asienda.ru/post/26295/
Часть 7 https://www.asienda.ru/post/26296/
Часть 8 https://www.asienda.ru/post/26355/
Часть 9 https://www.asienda.ru/post/26356/
Часть 10 https://www.asienda.ru/post/26357/
Часть 11 https://www.asienda.ru/post/26358/
Часть 12 https://www.asienda.ru/post/26359/
Часть 13 https://www.asienda.ru/post/26362/
Часть 14 https://www.asienda.ru/post/26363/
Часть 15 https://www.asienda.ru/post/26364/
Часть 16 https://www.asienda.ru/post/26365/
Часть 17 https://www.asienda.ru/post/26366/
Часть 18 https://www.asienda.ru/post/26367/
Часть 19 https://www.asienda.ru/post/26368/
Часть 20 https://www.asienda.ru/post/26369/
Часть 21 https://www.asienda.ru/post/26370/
Часть 22 https://www.asienda.ru/post/26418/
Часть 23 https://www.asienda.ru/post/26419/
Часть 24 https://www.asienda.ru/post/26420/
Часть 25 https://www.asienda.ru/post/26422/
Часть 26 https://www.asienda.ru/post/26423/
Часть 27 https://www.asienda.ru/post/26424/
Часть 28 https://www.asienda.ru/post/26425/
Часть 29 https://www.asienda.ru/post/26426/
Часть 30 https://www.asienda.ru/post/26427/
Часть 31 https://www.asienda.ru/post/26430/

Эпилог

…. Год спустя…

Деревня

Речушка весело журчало, убегая вниз. Когда-то она казалась не такой уж и маленькой, а сегодня представляла собой небольшой ручеек. Невысокая женщина, худощавая с темными волосами, убранными под ободок, наклонилась и зачерпнула пригоршню воды. Она плеснула себе в лицо, смывая дорожную пыль.

Дорога сюда заняла у нее чуть больше часа. Она выехала очень рано, пока все еще спали. Женщина сняла легкие сандалии на тонкой подошве, подняла подол длинного сарафана повыше и шагнула в воду. Теплая и в то же освежающая вода, взбодрила ее.

Женщина повернулась и посмотрела на деревянный мостик, который заскрипел, когда на него кто-то ступил.

- Ну здравствуй, сестра, - хриплым голосом произнесла Ольга.

Татьяна чуть повела головой и кивнула.

- Здравствуй, - поздоровалась она и вышла из воды на траву.

Ольга держалась за перила худой рукой. Глаза ввалились, волосы поблекли и висели рванными прядями где-то короткими, где-то длинными. Кожа имела сероватый оттенок, синяки под глазами. Синюшные вены проступали на ее худых руках, исколотых в локтях.

Татьяна высушила ноги о траву и обулась. Она опустила подол сарафана и взошла на мостик.

- Здесь все началось, - произнесла она, - здесь все и закончится.

- Как тебе с моим мужем живется? – спросила Ольга. – Смотрю вся холенная, - она осматривала сестру хищным взглядом, правда уже потухшим, уставшим.

- Хорошо мне живется с моим мужчиной, - ответила Татьяна и повернулась к реке, облокачиваясь на перила.

Ольга рассмеялась сначала злобно, а потом смех перешел в жалобный стон:

- Все, - покачала она головой, - все мужики были моими, любой, которого бы поманила пальчиком, кроме моего мужа.

- Поэтому Миша – мой мужчина, - Татьяна бросила на сестру косой взгляд. – Ты его украла у меня.

Ольга фыркнула и отвернулась, встав так же, как и сестра. Они смотрели на журчащую воду, слегка наклонившись над перилами.

Татьяна не видела сестру больше года. Она знала, что ее прооперировали в Германии, что Сергей дал ей только печень, категорически отказался делиться почкой. И теперь Ольге приходилось раз в неделю ездить на диализ. Они пол года прожили в Германии, а вернувшись, переехали в деревню, в старый бабушкин дом.

- Это ты украла у меня мужа, дочь, - зашипела Ольга. – Все украла, сама купаешься в роскоши, а мне приходится влачить нищенское существование, - обвиняла она ее.

Татьяна даже не повела глазом. Она резко повернулась к Ольге и ударила ее по щеке:

- Это тебе за Катю, - прошептала она. – Ты во век не искупишь свою вину перед своей дочерью.

Ольга дернулась, но устояла на ногах:

- На инвалида руку подняла? – воскликнула она.

Татьяна покачала головой, она бы с превеликим удовольствием расцарапала бы лицо сестре за девочку, но ее сестра итак была уже наказана самой собой:

- Скажи спасибо, что Миша не посадил тебя в тюрьму, - напомнила она ей.

- Миша, Миша, один только Миша у тебя на языке, влюбилась в моего мужа, да? Ты такая же, как тетка. Ты, как твоя мать всю жизнь любила мужа своей сестры, так твоя мать еще и с сыном его спала. С моим братом, - она вызывающе смотрела на Татьяну, - ты вся в свою мать, ты также поступила с моим мужем.

Татьяна выдержала ее взгляд:

- Ты так ничего и не поняла, - тихо произнесла она. – Ты как твой отец, вся в себе. Только ты. А что ты сделала вообще? Что ты сделала? Женила Мишу, решив, что привяжешь его ребенком, да, - кивнула она, - ты привязала его, временно.

- Зато у меня были эти 16 лет, - Ольга криво усмехнулась, держась за перила.

- Твои 16, не стоят и одного нашего, - просто ответила Татьяна.

Им было не просто все принять, понять, пережить. Они не сразу научились говорить. Далеко не сразу. И сейчас порой не получалось. Миша всегда что-то надумывал, а Татьяна молчала, действуя по своему. И Миша принимал ее решения, спустя пару дней.

Но она навсегда запомнила тот день, когда призналась ему. Таким Мишу она видела впервые. Он тогда чуть не упал, но она его держала под руки. И стон, крик души с его губ, сквозь стиснутые зубы. И давление под 200, и сердечная тахикардия. У него чуть не случился удар, и она была с ним рядом, забрав девочку, почти вырвав из его рук, но положила с ним рядом, чтобы видел, чтобы знал, что ему нельзя сдаваться, что он должен бороться, чтобы жить ради детей, ради внучки.

И его отъезд дался ей с таким трудом, она не спала почти целую неделю, не могла закрыть глаза, боясь, что он не приедет, не вернется к ним. Она похудела, кусок в горло не лез. Ведь она помнила его слова – я проклят, всем плохо со мной рядом. И ее слова любви он не слышал… или просто не хотел слышать. А потом ночью, когда она качала Юлю на улице, уже привычно за эти дни, так как малышка не хотела спать дома. Шум двигателя, блеск фар, писк сигнализации – долгожданные звуки с улицы. Он вернулся. Миша приехал к ним.

- Торжествуешь? – фыркнула Ольга. – Но он то до сих пор мой муж, - напомнила она ей

- Не долго, - ответила Татьяна и сходила за папку с документами в машину. – Подпиши, - протянула она ей.

Ольга вздернулась, побледнев. Миша столько раз угрожал ей судом, разводом. Она знала, что он подал документы, но ее справки, инвалидность мешали ему получить развод легко и просто. Она постоянно ставила и чинила ему препятствия.

- Я не подпишу, - покачала головой она. – Никогда он не будет твоим.

- Он уже мой, - спокойно ответила Татьяна, - он всегда был моим. Ты сама сказала, что любой спал с тобой, кроме него. Твой муж не воспринимал тебя как женщину.

- Мужика делим да? – расхохоталась Ольга.

Татьяна вздохнула:

- С тобой мне нечего делить, - она пожала плечами, - совсем нечего. Здесь отказ от Кати и документы на развод, - она снова протянула ей бумаги.

Ольга отмахнулась. Она хотела вырвать и бросить их в речку, но Татьяна не позволила ей этого сделать:

- Ты зря противишься, все равно Миша получит развод рано или поздно, - заметила она. - И Кате через год будет 18, так что я не вижу смысла тебе противиться. Это ведь простая формальность, у нас с Мишей одна семья.

- Есть, - Ольга ударила руками по перилам, - смысл есть всегда. Почему Миша не приехал? – повысив голос, спросила она, - почему не приехал мой муж?

- Приехала я, - спокойно ответила Татьяна. – И не по его просьбе, отнюдь, - успокоила она ее. – Миша не из пугливых

- У вас семейная прям идиллия, - Ольга скривилась и взмахнула руками.

- Она самая, - кивнула Татьяна, не стесняясь, что она жила с ее мужем.

- Как же мне противно, - Ольга сжала кулачки, - как мне противно на тебя смотреть, - призналась она. – Всего меня лишила.

- Ты сама разрушила свою жизнь, - ответила Татьяна.

- Жизнь? Жизнь? – Ольга отпустила руки и повернулась к сестре. – Ты считаешь это жизнью? Я не могу ничего делать, я инвалид! – закричала она.

- Кто в этом виноват? – спросила Татьяна.

Ольга осеклась. Она с ненавистью смотрела на сестру:

- Ты, ты виновата, ты и твоя мать, отца парализовало, он ходит, хромая, ты это знала? – спросила она.

Татьяна вздохнула:

- Подпиши, - снова попросила она.

Татьяна не хотела слушать, как они живут. Просто не хотела. Она всегда была доброй, но ее доброта кончилась в отношении сестры и дяди ровно там, когда к ней попала Катя, бедный забитый ребенок. Она отошла только спустя пол года, стала улыбаться, делиться.

Миша как мог оберегал дочь, но она все равно встречалась с девочками, игнорируя мальчиков. Они отвели ее к психологу, но Катя категорически отказалась его посещать, и они не стали настаивать. Ее вопрос – она другая, не такая как все, ставил их в тупик. Миша и Татьяна в два голоса убеждали ее, что все хорошо. Катя улыбалась и кивала.

- Вы ничего не докажете, - улыбнулась Ольга.

- Докажем, - кивнула Татьяна, - мы легко докажем, что Катя рожала, что ты заставила мужика изнасиловать дочь.

- Она такая же? – вдруг спросила Ольга.

Татьяна молчала. Ольга фыркнула:

- Такая, - кивнула она, - зато она мужика попробовала, будет знать.

Татьяна больно сжала запястье сестры:

- Не смей оскорблять Катю, никогда не смей говорить о ней плохо, - прошептала она.

- Мамочка Чели, - фыркнула Ольга. – Всех обогреть и согреть хочешь? Да? Так и меня бери к себе, будем жить одной шведской семьей, график установим, он же мой муж, пусть и ко мне ходит, - предложила Ольга.

Татьяна покачала головой:

- Я мужчину не собираюсь делить, - заметила она.

- А сейчас, сейчас что ты с ним делаешь? – спросила Ольга, сузив глаза.

- Я с ним живу, как муж и жена, у нас дети, по этому просто подпиши, - Татьяна протянула ей документы.

- Мне деньги нужны, - Ольга скривилась, став серьезной.

- Тебе выделено ежемесячное содержание, - просто заметила Татьяна.

- Оно мизерное, - торговалась с ней Ольга. – Мне квартира в городе нужна, мне, - начала она требовать. – Пусть Миша приедет, я ему все скажу.

- Приехала я, - ответила Татьяна.

- Не подпишу, – фыркнула Ольга.

Татьяна улыбнулась, а потом закричала так, что у Ольги зазвенело в ушах:

- Быстро взяла ручку, сучка крашенная, и подписала все документы, - она покраснела, ей было не свойственно кричать, что-то требовать, но ее сестра просто уже достала ее своим нытьем и попыткой жалости.

Эта ситуация ей уже порядком надоела. Татьяна смотрела на Ольгу, и та вдруг поняла, что сестра не шутила. Она проиграла. Она все проиграла. Ольга взяла ручку и расписалась, она подписывала каждый лист, отказываясь от дочери, соглашаясь на развод.

Татьяна тщательно проверила все, только потом взглянула на сестру:

- А теперь прощай, - сказала она, повернулась и пошла прочь, больше ничего не сказав.

Татьяна чувствовала, что Ольга буравит взглядом ее спину, но она шла прямо, уверенно. Она билась за своего мужчину, мужчину, которого любила всем сердцем. Всей душой. Она видела, как тяжело ему давались все эти вопросы. Душевно тяжело. Он готов был удушить голыми руками свою жену, за все ее прегрешения. Татьяна решила взять все в свои руки, тем более это была ее сестра, и она в конце концов должна была с ней встретиться,

- Дорогой, - Татьяна вырулила на трассу и ответила на звонок.

- Ты куда пропала? – обеспокоено спросил ее Миша. – Где ты? – его голос был напряженным.

Татьяна улыбнулась. Он и верил ей, старался верить, но порой ставил ее в тупик своими нелепыми вопросами. А с кем она была. А были ли там мужчины. А почему так долго.

- Я в центре почти, - отозвалась Татьяна, отвечая пространственно. – Знаешь, милый, у меня немного кружится голова. Возьми такси и приезжай, я буду ждать тебя на площади.

- Малыш? – насторожился Миша. – С тобой все в порядке? – его голос смягчился.

Она научилась уже чувствовать его перемену настрояния.

- Конечно, любимый, со мной все в порядке, ты только документы не забудь, возьми барсетку свою, поведешь назад ты, - улыбнулась она, смотря в боковое зеркало, чтобы повернуть налево.

- Хорошо, - Миша отключил вызов.

Он напряженно смотрел на телефон, словно тот мог ему ответить, где Татьяна и что с ней. Катя отпросилась и ушла гулять. Никита уехал в лагерь на две недели. Дома была только Даша, она нянчилась с Юленькой.

- Дашуля, я уехал, - Миша заглянул в гостиную.

Юленька тут же поднялась с пола и уверенно потопала к нему:

- Па, па, - лепетала она, протягивая к нему ручки.

- Красатуля моя, - Миша подхватил малышку и подбросил ее к потолку.

- Я бы не делала этого сейчас, - разумно заявила Даша, откладывая журнал. – Я только ее покормила.

Миша хмыкнул и опустил малышку на пол. Юля сразу же вцепилась в его брюки.

- Сначала мама ни свет ни заря умчалась, теперь ты, - Даша чуть приподняла бровь, - можно спросить – куда вы намылились? С дома решили сбежать?

Миша улыбнулся. Ах Даша, Даша, как же она удивляла его своей прямолинейностью. Она постоянно ставила его на место, защищая Татьяну всеми фибрами души. Хлебнув с отцом непростых, искаженных отношений, она требовала от Миши всего и сразу.

- А почему ты маме предложение до сих пор не сделал? – Даша положила ноги на пуфик.

Миша вздохнул:

- Я же женат еще, - напомнил он.

- И? – не унималась Даша.

Миша закатил глаза:

- Как решим, так сделаем, - серьезно ответил он.

Даша хмыкнула:

- А свидания будут? – спросила она. – Мама же никогда не ходила на свидания, - заметила она.

Миша опустил голову:

- Мы же уже живем вместе, - напомнил он, - не поздно ли свидания устраивать?

Даша тяжко вздохнула:

- Вот все вам надо объяснять, что Илья, что ты, - покачала она головой.

Миша нахмурился:

- Ты опять Илье проходу не даешь? – он поставил руки в боки.

Даша фыркнула:

- Вот еще, - повела она плечиком, Юленька, понимая, что на нее не обращают внимания, плюхнулась на середину ковра и стала играть с кубиками. – Он пришел неделю назад, - заявила Даша, - и я еще думаю, стоит ли мне с ним пойти в кино, хотя он позвал, - она увидела многозначительный взгляд Миши, - сам позвал, сам, - уточнила она.

Миша расхохотался. Та ли эта девочка, которая чуть ли не вешалась на парня, предлагая себя, а теперь строила недотрогу.

- И я еще подумаю, стоит ли мне с ним целоваться, - продолжила Даша.

- Так все, стоп! – Миша поднял руки. – Это уже с мамой, - ретировался он. – Но я ему уши то оторву, если обидит, - заметил он, уходя

Даша победно улыбнулась. Вот же мужчины, чуть затронешь щепетильную тему – они сразу в кусты. Особенно Миша. Он либо рявкал, затыкая рот, либо сбегал, оставляя все решать Татьяне, обсуждать, доводить до сведения.

- Миша, - крикнула она, - а Никита тоже с мамой должен все своим мужские вопросы обсуждать? – не унималась она. – У него же тоже, - начала она, но не договорила.

- Даша, - строго окрикнул с крыльца Миша.

- Молчууууу, - протянула девушка, - молчуууу.

Миша чертыхнулся, сбегая со ступенек. Вот же девчонка. Вот же характер неугомонный. Нет, нет, да и куснет его. Свидания. Он почесал висок. Барсетка, да, точно. Он зашел на кухню и взял барсетку.

Летом они перебрались с Татьяной на кухню, оставив детей в доме. Им так хотелось порой тишины, но дети требовали внимания. Он привык целовать ее при них, обнимать, сначала все смущались, а потом это стало естественным для них. Они ведь семья. Миша вздохнул и вышел на улицу, ожидая машину. Почти семья.

Даша права. Татьяна ведь ничего не видела. Ему стало неловко и стыдно. Он сел в такси и назвал адрес. Миша ехал и думал, а как это сходить им на свидание в их то возрасте, когда уже дети взрослые, когда Юленька подрастает.

Юленька. Она стала их дочерью. Он удочерил ее. Дети ничего не знали. Они решили, что Миша и был отцом Юли. А Миша чувствовал себя таким виноватым перед Татьяной, когда она ему все рассказала, поведала, через что прошла, как купила практически жизнь его внучки.

Миша не сказал Татьяне, что Катя не его дочь, как скорее всего и Микаэль. Он не признался о словах Ольги, сказанных в гневе. Ему хотелось верить в обратное, да и потом, решил он, какая разница, все равно Катерина навсегда останется его дочерью. А Юля, если Катерина будет готова, то они обязательно скажут ей о дочери, но не сейчас, когда она еще слишком уязвима, слишком свежи были душевные раны, нанесенные матерью.

Татьяна. Миша вздохнул. Она каждый день говорила о своей любви, показывала, доказывала, а он все не мог ответить ей в ответ. Он видел, что это причиняет ей боль, как ранит ее, но не мог, просто не мог.

Она не раз пыталась с ним говорить на эту тему, а он целовал ее в ответ крепко, крепко, вкладывая в этот поцелуй всю свою душу. Она его женщина, потому что она мило улыбалась в ответ на это и опускала голову, прижимаясь к нему, вздыхала.

Он хотел ее всю без остатка. Миша не мог прожить без нее и дня. Ему нужно было ее видеть, осязать. Он старался быстрее вернуться домой, чтобы обнять ее. Оставаться им наедине было проблематично в доме. Юленька росла беспокойным ребенком. Порой они спали по очереди, качая ее по часу ночами, сначала он, потом она. Буквально месяца как два, вздохнули с облегчением, когда девочка стала спать ночами, вернее целых 4 часа, не просыпаясь.

И еще он хотел ребенка, чтобы они вместе зачали его, чтобы знали, что хотят этого, чтобы он был рядом, когда в ней зародится жизнь, и чтобы он видел, как она растет внутри нее. Он желал этого так сильно, но молчал, не смея попросить, пока не смея.

Желание обнять Татьяну накатило на него с такой силой, что он сжал кулаки. Он жаждал поцеловать ее и не только. И зачем она уехала в такую рань, когда он еще спал. Миша расплатился и вышел из такси. Он сразу увидел ее в белом сарафане посреди площади с букетом ромашек.

Ее темные волосы, хоть и были убраны под ободок, рассыпались по плечам. Только сейчас он заметил, что волосы длиннее, чем обычно. Она не стригла их, отметил он, пока шел к ней. Татьяна повернулась и улыбнулась ему, бросив взгляд на часы. Миша наклонился и поцеловал ее быстрым легким поцелуем.

- Что случилось? – он обнял ее и посмотрел в ее глаза. – Почему у тебя кружится голова? – спросил он. – Ты заболела?

Татьяна улыбнулась ему:

- От счастья, любимый, - призналась она. – и да, я больна тобой.

Глаза Миши засияли:

- Ты хочешь сказать, что вызвала меня сюда, чтобы сказать об этом? – насторожился он, как же его эти разговоры заставляли чувствовать не в своей тарелке.

- Ну что ты, дорогой, - она взяла его под руку и направилась к загсу. – Я вызвала тебя сюда, чтобы ты на мне женился.

Миша запнулся и чуть не упал:

- Что? – остановился он, уставившись на нее.

Татьяна была невозмутима:

- Ты женишься на мне прямо сейчас, - она взглянула на часы, - я уже договорилась, нас ждут.

- Подожди, - Миша моргнул, - я же женат, - напомнил он. – И почему это ты решила, что мы женимся?

- Ты разведен, милый, идем, не заставляй меня ждать, я ведь не вино, и с каждым годом не становлюсь краше, - заметила она.

- Ты самая лучшая, самая красивая, - начал Миша сыпать комплиментами. – И почему ты приняла такое решение? – не унимался он.

- Вот и замечательно, раз я тебе нарвлюсь, - она схватила его за руку, - значит идем в Загс.

Миша пошел за ней следом, удивляясь, сколько силы в этой маленькой хрупкой женщине.

- Я кольца купила, букет тоже, - сообщила она ему, как само собой разумеющееся.

- Подожди, - Миша снова остановился, - но так же нельзя, - заметил он.

- Да что ты, - она всплеснула руками, - брачную ночь провести в ванной можно, а жениться на мне значит нельзя, - напомнила она ему.

Миша покраснел. Стиснул зубы.

- Значит, подтверждаешь, что у нас уже это было? – спросила она. - А как порядочный человек, ты просто обязан на мне жениться, - сообщила она ему. – У нас с тобой дети.

Миша закатил глаза. Какая же она невероятная. Он обнял ее и поцеловал:

- Значит, разведен? – уточнил он. – Тогда идем жениться, - он подхватил ее под руку.

Татьяна весело рассмеялась, пытаясь успеть за ним. Он по привычке делал большие шаги. Миша даже не стал спрашивать, как ей удалось. Он понимал, что она не хотела видеться с сестрой. Они оба не желали ее видеть, но она пошла на это, ради них, ради их счастья.

Они стояли и слушали, что им говорят, потом расписались в журнале, им выдали свидетельство. Обручальные кольца сверкнули на солнце, стоило им только выйти на улицу. Миша огляделся.

- Ты кого-то ждешь? – спросила она.

- Неужели ты все сама? – не поверил он. – А дети где?

- А дети сегодня справятся без нас, - улыбнулась она. – По плану у меня свидание.

Миша чуть не согнулся пополам от хохота:

- Ты удивительная, - признался он, - сначала мы женимся, а потом значит у нас свидание? – вытер он выступившие слезы.

- У меня не было свиданий, - призналась она ему. – И я хочу в кино, дорогой, на последний ряд.

Миша хмыкнул, взяв ее под руку, повел в сторону торгового центра.

- Ты знаешь, что последние места для поцелуев? – уточнил он.

- Ну а зачем я тебе об этом сказала, - просто ответила она, подстраиваясь под его шаг. – И да, я хочу мороженное и соленый попкорн. Дети так его хвалят.

- Дорогая, они, наверное сладкий берут, - заметил он.

- Сладкий не хочу, сладкого хватит мне, - она многозначительно посмотрела на него.

Миша остановился и прошептал:

- А может сразу в гостиницу, раз ты с детьми договорилась? – предложил он.

Татьяна вытянула губы трубочкой, скорчив недовольное лицо:

- Нет уж, милый, сначала кино с поцелуями, а потом ты мне скажешь люблю, - она посмотрела на него долгим взглядом, - и только потом я разрешу тебе прикоснуться ко мне, - закончила она.

Миша стал серьезным. Он сжал ее в объятиях, приподняв над землей:

- Я так тебя люблю, - произнес он впервые, глядя ей в глаза.

Да, он говорил, что любит ее своему тестю, но ей, никогда. Татьяна обхватила его шею руками и облегченно вздохнула.

- Ну а теперь, милый, - она не поцеловала его, в ответ на признание, словно всегда это знала, она даже принимала то, что он ей не говорил люблю, потому что был женат.

Миша даже обиделся на ее поведение. Он ей сказал, признался, а она никак не прореагировала. Просто улыбнулась и все. Миша держал ее на весу, смотря в ее глаза.

- Тебе придется смириться с моими капризами, - сообщила Татьяна, - я хочу всего, - предупредила она его и легонько ударила по его плечам, чтобы он отпустил ее.

Миша растерялся, он не понимал ее сегодня. Такую Татьяну он видел впервые. Она озадачила его своим поведение. Да, они поженились. Он все еще не верил в это и было досадно, что у нее все так легко получилось.

Он думал, пока они шли к центру. Все думал и думал. Даже решил снять весь зал, чтобы показать, что он мужчина, но они опоздали, места были выкуплены, и им пришлось купить билеты с краю. Татьяна совершенно не расстроилась, а Миша молчаливо вздохнул.

Татьяна была счастлива. Она уже привыкла, что ее мужчина молчит частенько. Ее мужчина. Ее муж. Она все таки заставила его поцеловать ее во время фильма, да и не смотрели они его, целуясь, милуясь, не обращая внимания на косые взгляды со стороны.

Мише было немного неловко, но Татьяна смело притягивала его лицо ближе и целовала, запустив руку в вырез его рубашки. Он тут же обхватил ее за талию, притягивая к себе, благо кресла позволяли убрать ручку, а то бы она им очень и очень мешала бы.

После фильма они пошли в кафе и поели мороженное. Так захотела Татьяна, и Миша смирился, хотя ему хотелось поесть чего-то более существенного. Он для себя понял, что это ее день, ведь и Даша ему говорила об этом, он ведь действительно не ухаживал за ней. Вообще никак и никогда.

- Может все таки шашлык? – предложил он.

- Нет, - Татьяна ковыряла ложечкой мороженное, чтобы оно растаяло, - придется тебе потерпеть, милый.

Миша нахмурился, она словно испытывала его терпение, которое готово было лопнуть в любую минуту, но он терпел, сам удивлялся себе, сидел и ел мороженное, которое не любил, потому что он любил ее.

Татьяна позвонила Даша и сказала, что они не приедут, потому что у них брачная ночь. Вот так просто сообщила это дочери. Миша покраснел как рак. Он все еще не мог спокойно говорить на такие темы с детьми.

- Как так? – грозно спросил он. - А потом она пристанет к Илье. Ты в курсе, что Илья вернулся? – спросил Миша, смотря, как Татьяна вышла из душа, завернутая в одно полотенце.

Он хотел обнять ее, но она снова ускользнула, словно играла с ним. Играла? Он стиснул зубы и покачал головой. Больше ни одна женщина не будет с ним играть. Никогда.

- Ты моя жена, - рявкнул он, - у нас брачная ночь, подойди и, - он не договорил, потому что Татьяна сбросила полотенце, оставшись совсем нагой перед ним.

- Я твоя жена, любимый, - она выставила руки перед собой, прося его выслушать ее. – И я теперь буду капризничать, выделываться и все то, - она махнула рукой, не подобрав нужных слов, - что делают беременные женщины, - а ты будешь все это терпеть, милый, потому что я твоя жена, и ты любишь меня, а я люблю тебя, и да, - кивнула она, - у нас будет ребенок.

Миша раскрыл рот, выпучив глаза. Он думал об этом, когда ехал к ней, а она оказывается уже была беременной.

- Кто? – прошептал он.

Татьяна моргнула:

- В смысле кто? Кто отец? Ты, - пожала она плечами.

Миша замотал головой:

- Как? – не понимал он.

Татьяна поставила руки в боки:

- Ты меня об этом спрашиваешь? – удивилась она.

- Когда? – выпалил он, она просто сразила его наповал.

- Уже два месяца я не предохраняюсь, - она шагнула к нему и встала между его ног. – Два месяца, любимый, через семь месяцев, нас станет больше, только на сколько, не спрашивай, я не знаю.

Миша вздрогнул, а потом расхохотался, утягивая ее на кровать. Она просто его женщина. Пусть чудит, пусть, что угодно делает, он все стерпит, потому что он ее любил. Любил до безумия, до боли в сердце. Она его душа.

- Я люблю тебя, - прошептал он, легонько наваливаясь на нее. – Мы не повредим? – тут же спросил он.

- Нет, все в порядке, не повредили же все эти дни, - заметила она. – Как же долго ты шел ко мне, - вздохнула она.

- Я поплутал, малыш, я так плутал, но ты всегда манила меня к себе, ты дарила свет тогда, когда мрак поглощал душу. Ты мой воздух, ты – моя жизнь, - признался он. И да, как думаешь один или два? – тут же спросил он.

Татьяна запустила пальцы в его волосы:

- А какая разница, мы теперь справимся со всем, - прошептала она и поцеловала его…своего мужа…

конец



если вам понравилось - буду рада услышать ваши комментарии

Рейтинг поста:  +42