Лабиринты запретной любви/ Часть 19

Пролог https://www.asienda.ru/post/26287/
Часть 1 https://www.asienda.ru/post/26289/
Часть 2 https://www.asienda.ru/post/26290/
Часть 3 https://www.asienda.ru/post/26291/
Часть 4 https://www.asienda.ru/post/26292/
Часть 5 https://www.asienda.ru/post/26294/
Часть 6 https://www.asienda.ru/post/26295/
Часть 7 https://www.asienda.ru/post/26296/
Часть 8 https://www.asienda.ru/post/26355/
Часть 9 https://www.asienda.ru/post/26356/
Часть 10 https://www.asienda.ru/post/26357/
Часть 11 https://www.asienda.ru/post/26358/
Часть 12 https://www.asienda.ru/post/26359/
Часть 13 https://www.asienda.ru/post/26362/
Часть 14 https://www.asienda.ru/post/26363/
Часть 15 https://www.asienda.ru/post/26364/
Часть 16 https://www.asienda.ru/post/26365/
Часть 17 https://www.asienda.ru/post/26366/
Часть 18 https://www.asienda.ru/post/26367/

Часть 19


Никогда. Такое странное слово, как и любовь. Оба слова приносили что-то неоднозначное и непонятное. Если в первом случае – например плохое – никогда, то это же хорошо. А вот если в отношении любви, то ее хотелось, хотелось здесь и сейчас или лучшее ее вообще не знать? И только стоило ее познавать, как снова возникало желание окунуться в водоворот открытых ощущений. Татьяна вздохнула. Как же странно оказывалось испытывать любовь к мужчине.

Эта тяга, желание видеть его, слышать, касаться. Кончики пальцев словно обожгло огнем. Она касалась его, дотрагивалась до его тела. Женщина открыла глаза и посмотрела в потолок. И что странно – сейчас она испытывала опустошенность, что его не было рядом и в то же время наполненность этим чувством. Вот тебе и любовь.

- Охохохоюшки, - тихо протянула Татьяна и поднялась.

Лежать больше не хотелось. В голову лезли странные мысли. Эмоции захлестнули ее, от злости, обиды, до странного ощущения счастья. Эти волны – как в ураган, качаешься на хрупкой лодочке, и не знаешь, куда тебя занесет и занесет ли, или так и сгинешь в пучине серых будней. Вроде и страшно плыть, но и утонуть не хочется.

В люльке закряхтела Юленька. Татьяна вздохнула – вот и наступил новый день. Новый, который уже не повторится. И да, она провела ночь, вернее несколько часов любви с мужем своей сестры. Горечь? Нет. Она не винила себя в этом. Это случилось. Татьяну слегка качнуло, ей пришлось схватиться за стол, чтобы устоять на ногах.

Странная мысль чуть не сбила ее с ног. Она возникла и засела как заноза – несколько часов или целая жизнь? Ей стало тяжело дышать. Как это прожить с человеком, который дорог, ради которого она встала грудью, заступившись за его дочь. Татьяна прижала руку к груди, где гулко билось сердце. Целая жизнь? Это закаты и рассветы, это зимы и весны, это дни и ночи. Что это?

А он? Татьяна посмотрела в окно, где уже вставало солнце. Миша? Что он к ней чувствовал? Порой ей казалось, что она дорога ему. А иногда в его взгляде читалось откровенное безразличие. Какой он мужчина? Муж? Отец? Его презрение, стоило ему только увидеть ее лицо. Лицо.

Татьяна шагнула к зеркалу и тяжко вздохнула. Под глазом синяк и небольшая припухлость. Губа разбита. На запястьях отпечатки пальцев мужа. Муж. Ваня. Татьяне стало нехорошо.

Ваня и Даша. Даша. Ее доченька. Маленькая заплутавшая девочка. Юленька пискнула. А вот и еще одна маленькая крошка, которая требовала внимания. Татьяна улыбнулась и взяла малышку на руки.

- Не спишь? – на пороге стояла Даша.

Она уже умылась.

- Ты рано встала, - заметила Татьяна.

- Проснулась, - вздохнула девочка.

- А Катя? Все остальные спят? – спросила Татьяна.

- Кит только что ушел в огород вместе с Ильей, - Даша присела на стул, наблюдая, как Татьяна распеленывала малютку.

Татьяна уже напряглась, подумав, что девочка снова заведет свою пластинку про парня.

- Илья мне кивнул, - в подтверждение ее мыслей прошептала Даша.

Она с любопытством смотрела, как Татьяна протерла Юлю салфетками, обработала детской присыпкой складочки.

- Ма, а это зачем? - Даша шептала, боясь громко говорить. – Она такая интересная, - улыбнулась девочка. – Как кукленок.

У Татьяны защемило сердце. Впервые ее дочь не корчила из себя взрослую. Она просто заинтересовалась малюткой.

- Какая кроха, - Даша робко коснулась ее пальчиков.

Все ее внимание поглотил ребенок. Она даже забыла, что еще вчера не хотела даже знать о ней ничего.

- Я сейчас ее кормить буду, - тихо, стараясь не спугнуть, прошептала Татьяна.

Она так редко видела свою дочь такой, что даже не верила. Ее Даша и малютка, ну кто бы мог подумать.

- А ты мне покажешь как? – спросила девочка. – Это же ведь и у меня будут дети, - улыбнулась она. – Мама, я хочу знать, все знать.

Улыбка медленно сползла с лица Татьяны. Нет, она ошиблась – ее девочка мечтала о взрослой жизни.

- Я тебе покажу, - кивнула Татьяна.

- А ты мне дашь тоже? – Даша подняла голову и посмотрела на нее.

Она нахмурилась, увидев следы прошлой ночи.

- Больно? – спросила она. – Папе тоже больно? – тут же добавила Даша. – Ты же его ударила.

Татьяна опустила голову – вот и началось. Вот ее привычная дочь.

- Дашенька, - Татьяна посмотрела на дочь, - мужчина не имеет право поднимать на женщину руку, он должен защищать свою женщину.

- Но ты же не его женщина, - тут же возразила Даша.

- Даша, - Татьяна чуть повысила голос, - тем более – какое право имел твой папа бить меня? Что-то требовать от меня? Он пришел в этот дом за помощью и как повел?

Даша нахмурилась:

- Он пришел за помощью, а ты его выгнала с ружьем, - стояла на своем девочка.

Татьяна покачала головой:

- Это была самозащита, - ответила она.

- Так и папа защищался, - парировала девочка.

- Родная, - Татьяна шагнула к ней и обняла ее, - я защищала вас, но не себя, я всегда буду защищать вас, даже ценой своей жизни.

- Ты нам живая нужна, - Даша подняла голову и посмотрела на Татьяну.

Она сидела на кровати, а Татьяна стояла, рядом лежала Юленька. Она забавно шевелила ручками, ножками.

- Твой папа обидел меня, он причинил мне боль, по этому я ударила его, но родители не должны драться, это не нормально, ты это можешь понять? – спросила Татьяна, гладя Дашу по голове.

- Драться не надо, - шмыгнула носом девочка, обняв мать. – Может пусть папа вернется, у нас место же есть.

- У нас нет места, - твердо произнесла Татьяна. – И это не наш дом, чтобы пускать всех сюда.

- Но эта же живет, - Даша кивнула в сторону дома.

- А вот Катя имеет полное право здесь жить. Это ее дом, - Татьяна присела рядом с малышкой.

Она уже замешала смесь и стала кормить Юлю, взяв ее на руки. Даша подсела поближе, наблюдая, как та странно причмокивала своими крохотными губками.

- Мам, а почему грудью не кормишь? – задала свой вопрос девочка.

Татьяна подняла голову и встретила взгляд голубых глаз. Катя приоткрыла дверь и смотрела на них.

- Можно? – спросила она. – Я проснулась, а никого нет. Мальчик только в компьютер играет. Костик, да?

Татьяна кивнула.

- Спать меньше надо, - тут же съязвила Даша.

- Проходи, Катюша, - улыбнулась Татьяна. – Даша, а ты чайник включи, - попросила она.

- Почему я? – тут же возразила девочка, - пусть она включает, это же ее дом.

- Потому что, - просто ответила Татьяна.

- Я хочу посмотреть, как ты пеленать будешь, - Даша твердо стояла на своем.

- Я включу, - тут же согласилась Катя и уже почти выскочила из кухни. – А вы тут спали? – поинтересовалась она. – Почему не в доме? Вам места не хватило?

Даша показал той язык:

- Мама ушла сюда, чтобы никому не мешать, Скелетина, не понимаешь что ли, иди, да костями своими не греми, а то ребенка напугаешь, - распорядилась Даша.

- Даша, - одернула ее Татьяна. – Кто так разговаривает со своей сестрой? Она твоя сестра, что за обзывания? - она строго взглянула на дочь.

Катя топталась у порога. Вроде бы ее позвали, но с другой стороны, она бы лучше включила чайник, как сказала Татьяна.

Даша же подбоченилась и смотрела вызывающе:

- И что она теперь с нами будет жить? – не унималась девочка.

- Будет с нами жить, а ты меньше зазнавайся, дружите, общайтесь, - попросила Татьяна. – Вы же одного возраста. У вас общие интересы.

- Какие у нас могут быть интересы? – возразила Даша.

- Найди, - Татьяна строго взглянула на дочь. – Ты не королевна и не царевна, не обломится с барского плеча, - она чуть повернула голову, - иди поставь чайник и приготовь завтрак на всех.

- На всех? – протянула девочка. – Это сколько же народу.

- Ты же взрослая? Вот так и поступай как взрослая, - напомнила ей Татьяна. – Картошка знаешь где, почисти, нажарь, яичницу сделай, а Катя тебе поможет, поможешь ведь? – Татьяна взглянула на Мишину дочь.

Миша. Снова этот Миша. Он итак не шел у нее из головы все утро. Это же надо было встать, обвинить ее после всего, что было. Повернуться и уехать. Хоть бы спросил что и как? Может бандиты или еще кто? Ну что за мужчина?

- Хорошо, - согласилась девочка.

Она была такой покорной, в противоположность своему отцу. Татьяна попросила взять Дашу взять грязные пеленки, думая, что девочка скривится, но та нет. Наоборот сделала это с каким-то энтузиазмом. Она все время посматривала на девочку, словно наседка за птенцом. Ее Даша и ребенок. Татьяне стало страшно, как бы и ее девочка не поторопилась с вступлением во взрослую жизнь. Так интересовал ее сей процесс.

Татьяна уложила Юленьку спать в кроватку. Приведя себя в порядок, кое как замазав пудрой и тональным кремом синяки, она позвала всех к столу. Никита привел Илью, хоть тот и упирался. Костика пришлось звать несколько раз, пока не выдержал Никита и просто не вырубил компьютер.

- Я сейчас и инет обрублю, сказали к столу, встал и пошел, ты слышал? – он враждебно смотрел на брата.

Костик пожал плечами и подошел к столу. Татьяна как могла пыталась примирить детей. Одна надежда была на Илью. Хоть один взрослый с ней. Хоть Илье и не было еще восемнадцати лет, но фору он мог дать взрослому мужчине.

Илья уже понял, кто это. Никита так усердно подвязывал огурцы, что даже сломал несколько плетней, выговаривая, приперлись, все захватили. Маму выселили. Илья хотел спросить кто, но Никита сам рассказал. Папашка наш, да сыночка его, а еще сыночкина мамашка.

Илью покоробило, что Татьяне пришлось спать в летней кухне. Никита же буркнул, что слава богу папашку выперла мама, а то он бы сам его выпинал. Никита со всей силы пнул камень, а потом запрыгал на одной ноге, охая. Камень оказался не маленьким и лежал в огороде в качестве укрепления пленки.

Татьяна с превеликим удовольствием бы сейчас надела бы Ване на голову кастрюлю с борщом за весь цирк, что они тут устроили. Ее дом превратился в какой-то балаган. Никита себя не контролировал. Он вымещал свое злость на Костике. Во-первых за то, что тот полностью занял его комнату. Татьяна мило попросила его успокоиться, на что Никита буркнул, хорошо, мама. Во-вторых, он бесил его тем, что просто находился тут.

- Он твой брат, - напоминала сыну Татьяна.

Никита косо смотрел на нее:

- Я его ни разу не видел брата своего, а теперь, - он поклонился матери в пол, - должен ему все на блюдечке с голубой каемочкой.

Татьяна вздыхала. Никита был прав, она не должна была позволять Костику захватывать комнату сына, но и селить их в одной комнате тоже не хотелось, хоть и было в Никитиной комнате еще одно спальное место.

- Да ладно тебе, - Илья пришел на помощь Татьяне. – Нам поможет, надо колышки вставлять – поносит, не тяжело.

Татьяна с благодарностью взглянула на Илью, кивнув. Никита нахмурился и посмотрел на Костика:

- Будешь носить, понял? – сухо спросил он, вернее скорее всего просто распорядился.

- Хорошо, - согласился мальчик, - а потом я поиграю два часа, - он торговался, как Светка.

Татьяна смотрела на детей, и у нее голова шла кругом. Хорошо, хоть пока Даша с Катей не цеплялись друг к другу. Правда, когда стали убирать со стола, то Даша несколько раз пихала сестру то локтем, то плечом, показывая, кто тут хозяйка.

Катя сначала терпела, а потом ответила, толкнув Дашу так, что та чуть не упала вместе с тарелками. Кате пришлось подхватить сестру под руку. Даша уже хотела было налететь на нее, но потом расхохоталась, увидев, что на маечке у Кати расползлось большое пятно от кетчупа.

Катя оттянула маечку и показала Даше язык. Она тут же зачерпнула пригоршню воды и плеснула на Дашу. Даша поставила посуду в раковину и замахнулась на сестру полотенцем.

- Вы драться собрались? – встряла Татьяна.

- Нет, - покачала головой Даша. – Что мы пацанки? – спросила она.

- Дашь Кате футболку? – спросила Татьяна.

- Конечно дам. – добродушно ответила ее дочь.

Татьяна чуть не села. Она никак не ожидала, что Даша так ответит. Оказалось, что у ее дочери были две запретные темы: Илья и отец. Здесь она ловила какой-то ступор, твердя и стоя на своем, при чем не видя дальше своего носа.

Никита же фыркнул. Он еще не разговаривал с сестрой, потому что та притащила отца к ним в дом. А с Катей он еще не знал, как себя вести. Мишу он смутно помнил. Помнил, как тот щенка им подобрал. А теперь эта огромная псина жила на пасеке, охраняя ее. Вернее он там был в виде макета, бегающего и лающего, так как на большее Шарик был не способен, имея добродушный характер.

Никита встал около Костика и постукивал ногой:

- Поели, пора и поработать, - заметил он.

Никита не был готов к тому, что сразу в их доме окажутся и брат, и сестра. Татьяна вздохнула, понимая, что мальчики разберутся сами. Никита не мог долго злиться, он был отходчивым парнем.

Илья подошел к ней, пользуясь временным затишьем. Он внимательно посмотрел на нее:

- С вами все в порядке? – спросил он.

- Да, - Татьяна старалась спрятать лицо.

- Я, - он сглотнул вставший ком в горле, - я бы так не сказал.

- Илья, - Татьяна посмотрела ему в глаза. Она не собиралась перед ним отчитываться. – Мне надо съездить на пасеку не на долго. Вы поставьте все колышки и подвяжите огурцы, помидоры.

- Да, я понял, - Илья отступил от нее.

Даша повернулась и посмотрела на мать и Илью:

- Слушайся мама, Илюша, - промурлыкала она. – Мы с Катей вам поможем, как только ее переоденем.

Илья побледнел и отступил к стене. Он пасовал перед ее дочерью, улыбнулась Татьяна, понимая, что тот не обидит ее. Главное, чтобы Даша не решилась учудить чего-нибудь на стороне. За ней нужен был глаз да глаз.

- Не надо, - встрял Никита, принеся Костику длинные шорты, которые были ему уже малы и рубашку с длинными рукавами.

- Там жарко, - скривился мальчик.

- Надевай давай, - Никита кинул вещи брату. – Иначе сгоришь и будем тебя сметанной мазать.

- Сметанный мальчик, - тут же придумала Даша прозвище брату.

Катя рассмеялась. Она теперь держалась рядом со своей сестрой. Сестрой, о которой еще совсем недавно ничего не знала, но такой, которой палец в рот не клади – по локоть откусит. Катя, привыкшая к тому, что вокруг всегда кричали и что-то требовали от нее. Немного терялась теперь, когда вокруг все что-то двигалось, что-то происходило. У нее оказался брат и сестра.

Татьяна присела на диван. Утренние хлопоты с детьми привели ее в странное состояние. Она так беспокоилась за них. Думая, как они поладят, но дети словно не помнили, что случилось вчера ночью. Никита все еще злился на Костика, но уже заботился как старший брат, хоть и не показывал этого. Даша вдруг поняла, что у нее может быть подружка, с которой можно чем-то поделиться, и которая совсем не претендовала на Илью, хоть тот нет да нет, но бросал взгляды.

Татьяна понимала, что Илья пытался увидеть. Он волновался за девочку. Татьяна замерла, а если Илья увлечется Катей, тогда Даша устроит настоящую войну сестре. Она вздохнула, и тогда прощай это видимое перемирие. Вот тебе и взрослые детки.

Хорошо, что Юленька была еще слишком мала, чтобы вступить в борьбу за свое место в этом доме и чье-то внимание. Чье-то? Ну хотя бы деда. Миша. Татьяна поджала губы. Как бы она хотела сейчас посмотреть ему в глаза и высказать все, что о нем думала или хотя бы переложить часть забот о детях, количество которых в ее доме увеличилось в геометрической прогрессии.

Татьяна приготовила две бутылочки смеси и поставила их в холодильник. Достала памперсы, салфетки, пеленки. Она все сложила аккуратной стопочкой. Даша заглянула в спальню:

- Проснулась? – прошептала Даша.

- Еще нет, - Татьяна сомневалась, стоило ли оставлять малышку на девочек, но понимала, что ребенку не место на пасеке.

Она отлучится всего на пару часов. Только проверит все, удостоверится в правильности документов и сверит остатки меда, чтобы знать, на что она могла рассчитывать.

- Я могу оставить ее на вас? – спросила Татьяна, смотря на Дашу.

Еще утром она сомневалась, но увидев, как Даша относится к малышке. Она вообще не понимала этой перемены. Катю продолжала называть также Скелетина, но это уже не звучало так обидно.

- Были бы кости, мясо нарастет, - отвечала Катя, приподнимая майку и показывая свои ребра.

У нее почти не было груди. Худенькая, щупленькая. Она казалась подростком рядом с ее дочерью. Татьяна все ждала, когда же Катя подойдет к девочке, заинтересуется ею, но та словно вычеркнула из памяти, что у нее мог быть ребенок. Она сидела в стороне, слушая, как Татьяна давала наставления дочери.

Даше, которая была теткой для Юли. Таня объясняла, что это не кукла, что это живой ребенок, что ей больно, жарко, холодно.

- Ты что, мама? – Даша выпучила глаза, - это же лялечка, - улыбнулась она. – Наша лялечка.

Даша не называла ее сестренка. Катя стала для нее хвостиком. Даша чувствовала себя старше, хотя было на оборот. Это Катя была старше Даши на пару месяцев. Даша не относилась к Косте, как брату, считая того малявкой и задавакой.

- Танчиковый гамер, - сыпала она прозвищами, - сел и замер, - смеялась она, показывая, как Костик играет.

Ее дочь смеялась. Татьяна покачала головой. Больше с самого утра она не спрашивала об отце, и пока не бежала за Ильей в след, вырядившись в вызывающие наряды. Она была занята малюткой, но надолго ли?

Татьяна никогда не подумала, что ее дочь способна на такое. Странное увлечение. Она замерла, услышав, как Даша прошептала Кате:

- Был бы мальчик, все бы рассмотрели, - хихикнула она.

- Ничего там хорошего нет, - сухо заметила Катя, поправив футболку, она надела резинку на волосы, соорудив хвостик.

- Скажешь тоже, интересно же, - Даша подтолкнула сестру локтем.

- У девочек пирожки аккуратные, а чего там колбаса болтается, да и гадко это все, - скривилась Катя.

Татьяна прислонилась к двери. Она стояла и слушала.

- Любопытно, - Даша подняла палец в воздух.

- Противно, - оппонировала ей сестра.

- С тобой не интересно, - фыркнула Даша, - чопорная вся, - передразнила она ее. – Это нельзя, так не скажи. Садись, - она показала на кровать, рядом с собой. – А давай полежим, - предложила Даша.

Они улеглись на двуспальную кровать. Татьяна закрыла дверь. Она бы с удовольствием постояла бы и послушала, но время дорого. Надо было спешить…

Поселок

Ей не надо никуда спешить. Вера проснулась поздно, и то ее разбудили. Она нежилась в объятиях двух молодых парней, думая о своем.

- Вам пора, мальчики, - хрипло прошептала она.

Опьянение уже давно прошло. Вера поднялась и встала с кровати, она накинула халат на нагое тело. Двое мужчин… сразу. Вот так подарок со стороны Сергея. Вера стиснула зубы. Она ему покажет. Она за все его накажет, он даже не подозревает, какого зверя разбудил.

- А мы комиссованы к вам на все выходные, - улыбнулся правый.

Вера не дрогнула:

- На все выходные? – переспросила она.

- Так точно, - отрапортовал левый.

Вера потянулась:

- Значит все выходные? – она достала пачку сигарет и закурила прямо в спальне. – Ты правый, - обратилась она к молодчику, лежащему с правой стороны кровати.

- Я Да…, - начал тот.

- Правый, - тут же перебила его женщина. – Ты Правый, а ты, - она повернулась к другому, - ты – Левый. Понятно? – спросила она. – Никаких имен, - подняла она руку с сигаретой вверх, - даже знать не желаю! – категорично заявила Вера.

- Почему? – Левый сел на кровати.

- Вы в армии? – спросила она. – Так вот у нас армейские законы, один налево, второй направо. Вот и имена теперь у вас такие. Левый и Правый.

- Так точно, - хмыкнул Правый.

- Значит, Правый, белье в шкафу, поменяй, это в стирку, - отдала приказание Вера одному, повернулась ко второму. – А ты, Левый, кофе завари и завтрак сооруди.

- Так точно, гражданка капитанша, - парни, лыбясь, подскочили с кровати в чем мать родила и отдали ей честь.

- Вот так-то, - Вера оглядела их с ног до головы и выплыла в коридор, отдав зажженную сигарету Левому.

Она прошла в ванную и набрала воды. Насыпав соли, легла, закрыв глаза. Ей вспомнилась песня: браво ребятушки, браво ребятушки, мысленно пропела она. Браво Сереженька. Браво Серженушка! Ох Серега. Серега. Постоишь ты у порога…

Поселок

Нина встретила мужа у порога. Она не выспалась. Голова раскалывалась. Глаза покраснели от невыплаканных слез.

- Где ты был? – налетела она на него.

- Водку пил, - хмыкнул тот и снял ботинки.

От мужа несло перегаром. Запах женских духов ударил в нос. Нина прижалась к стене:

- Ты к ней ходил? – тут же спросила она. – Снова к ней тропинку топчешь?

Сергей повернулся к жене:

- Да успокойся ты, - попросил он. – Не потоптал тебя сегодня, так ты уже вони на целый день развела.

Нина побледнела, потом покраснела. У них был секс с мужем, не так часто уже, но был. Она уже смирилась с тем, что он гулял, но порой ее такое охватывало отчаяние, что просто сил не было, чтобы оставаться спокойной. Ходить, улыбаться. Готовить ему кушать. Убирать за ним.

Нина отвернулась и ушла на кухню. Почему ей до сих пор не безразлично, что он такой. Она же сама вышла за него замуж. Родилась Оленька и больше не было детей. Она сделала несколько абортов, понимая, что тяжело будет с двумя детьми по гарнизонам мотаться.

Сергей был хорошим мужем, работящим, в доме все налажено, но его слабость к женщинам ее медленно убивала. Она сидела на кухне и тяжко вздыхала. Он был у другой. Кого? С кем? У той, у которой был у него ребенок? И она приняла его после того, как он столько лет не общался с ними?

У нее лопалась голова от всех этих мыслей. Почему она его любила? Почему позволяла все и терпела? Потому что любила? Какой-то замкнутый круг. Нина опустила голову и закрыла глаза.

Сергей принял душ и зашел на кухню в одних трусах. Он видел, что Нина не в настроении.

- Работал я, - признался мужчина.

Нина даже не шелохнулась. Сергей поставил стакан на стол и налил из графина фильтрованной воды. Он смотрел на жену и пил.

- Чего смурная? – спросил Сергей и подошел к жене.

Нина не шелохнулась, не подняла головы. Сергей полуулыбнулся и погладил ее по голове, заставив посмотреть на себя:

- Ну чего ты? – спросил он и протянул руку, - идем, - позвал он.

Нина покачала головой. Она не хотела. Не хотела быть с ним, после того, как он с кем-то провел ночь. Она ведь чувствовала духи... или ей показалось. Сергей же легко приподнял жену. Да, ее фигура изменилась с годами, но это нисколько не смущали его, наоборот, ему так даже больше нравилось.

У него было много женщин, но жена была одна. Нина отталкивала его, отворачивалась, но Сергей был настойчив, легко развязал узел на поясе халата и стянул его, бросив на пол. Нина все еще сопротивлялась, только дыхание участилось. Она хотела быть с ним несмотря ни на что.

Сергей крепко обнял ее и поцеловал в шею. Он знал, как усмирить женщину, тем более свою жену. Нина покорно пошла за ним, она минуту назад злилась на него, ругала, была обижена, и тут же позволяла целовать себя, ласкать, он был ей нужен. Она его жена…

Пасека

Она его жена. Жена. Миша размашисто косил траву, широко замахиваясь, словно хотел сразу скосить все. Он был так зол. Очень зол на нее. Как она могла снова пойти к мужу. Мужу. Муж тоже нашелся.

И почему это так бесило его? Он не понимал. Неужели у него не хватало своих забот и хлопот. Вот хотя взять Катю. Его дочь. А ведь Катя у нее. А она с синяками там расхаживает.

Миша замер, коса повисла в воздухе. А если не муж? Миша опустил руки, лезвие блеснуло на солнце и спряталось в траве. Он облокотился о черенок. На голове повязан платок, свернутый полоской, рубашку он снял, и как был в деловых тонких светлых брюках, так и стал косить траву не обращая внимания, что на светлых мокасинах остаются зеленые полоски травы.

- Тогда кто? – прошептал он, хмурясь.

Он был готов бросить все и бежать назад, чтобы защитить ее. А вдруг ей кто-то угрожал. А вдруг что-то случилось? А если кто-то напал.

- Я, - услышал он позади себя ее голос.

Миша резко развернулся. Его глаза сузились. Стоило ему только увидеть его. Все его чувства обострились. Он тут же почувствовал ее запах, аромат ее цветочных духов. Она умело скрыла следы побоев. Кто? Он стиснул кулаки, понимая, что ее не надо защищать, потому как она стояла вот тут перед ним, практически не потрепанная. И что еще больше всего его выводило из себя – мраморная, безразличная, словно ничего не было между ними.

- Что ты тут делаешь? – сухо поинтересовалась Татьяна.

Она ехала на пасеку и думала о том, чтобы попросить Никиту обкосить поляну, где стояли улья, а приехав и увидев Мишу, она разозлилась. Он появлялся, когда хотел, делал, что хотел. Да, это была его земля, но и с ней надо считаться. Сам ведь отдал бразды управления в ее руки.

- Кошу, - Миша поднял косу и отвернулся от нее.

- Я тебя не просила, - Татьяна тяжело дышала, он бесил ее своей непробиваемостью.

Как она могла любить его? Не понимала женщина, смотря, на его спину, блестевшую о пота. Она даже увидела царапины и сразу же покраснела, понимая, что это ее рук дело. Теперь она уже разозлилась на саму себя.

- Я не буду тебе платить за это, - громко сказала Татьяна.

Миша резко повернулся к ней:

- Ты уже заплатила, - он посмотрел на нее.

Ее простой сарафан не скрывал изгибы ее фигуры. Она недавно родила, но не осталось и следа. Худенькая, маленькая, как воробышек. Что в ней так притягивало его? Миша стиснул зубы, видя, как меняются краски на ее лице, он хмыкнул – не такая уж непробиваемая.

- Прекрасно, - кивнула она, - ту поляну тоже надо обкосить, перенести улья, - она показала на крайние, которые попадали в тень деревьев.

- Много хочешь, - парировал он. – Готова и дальше платить тем же макаром?

Она ахнула и накинулась на него с кулаками, вымещая все свои обиды. Татьяна колотила его кулачками, но Миша словно ждал этого, он схватил ее за запястья, стараясь не причинить боль. Еще мгновение и они уже упали на скошенную траву.

- Прямо тут готова? – хрипло спросил он, ощущая все ее тело под собой. - Я только за, авансом тоже беру.

Татьяна дернулась, она смотрела в его темные глаза и почему-то уже совсем не хотела вырываться, понимая, что сама выводила его из себя, только чтобы он как-то среагировал. На ее губах скользнула улыбка, что мгновенно отрезвило Мишу.

- У тебя моя дочь, - рявкнул он, скатываясь с нее. – Что за бардак ты устроила?

Татьяна поправила сарафан и села:

- Поздно спрашиваешь, батенька, - ответила она.

Она никогда не вела себя так с мужчинами, но попробовав – ей безумно понравилось. Особенно когда он так набрасывался, такая сила, мощь. Страсть. Господи, почему она жаждала его объятий, поцелуев ласк, при этом ужасно злясь на него – за его какие-то придуманные выводы, сделанные ошибочно.

Миша повернулся и посмотрел на нее. У него заломило руки – так хотелось ее обнять, покорить, выбить всю дурь из ее милой головушки.

- Ты к нему по расписанию что ли ходишь? – предположил он.

Татьяна уже было хотела разъяснить ситуацию, рассказать, что произошло, но его этот вопрос просто сразил ее на повал. Она мгновенно поднялась на ноги:

- Не твое собачье дело, когда и к кому я хожу, - бросила она на него косой взгляд. – А может и не к нему. А может мне так нравится, - господи, что она несла, мысленно ругала себя Татьяна.

Миша чуть склонил голову и тут же схватил ее и снова повалил на траву. Навалившись на нее сверху, он смотрел в ее глаза. Темные, глубокие. Она была такая маленькая по сравнению с ним, и он просто сходил с ума, понимая, что если сейчас ее не поцелует, то его сердце остановится.

Он поцеловал ее жестко, требовательно, рука опустились на грудь, второй он сжал ее запястья и завел руки за голову, прижимая их к земле, удерживая. Он смотрел на нее сверху вниз, его глаза победно блеснули:

- Учту на будущее, - прошипел он.

Татьяна ахнула, дернулась, пытаясь выбраться из под него. Они боролись, но чем больше она применяла усилий, тем открытие становилась для его прикосновений. Они скатились под деревья. В их волосах застряли травинки, цветочки. Она твердила, что он не получит того, что хочет. Он буркал между поцелуями, что пусть попробует его остановить.

Как он умудрился оголить ее грудь, не сдерживаемую лифчиком, когда поднял подол сарафан. Татьяна цеплялась за плечи, обхватила его ногами… итак не к стати зазвенел телефон. Ее старенькая ракушка напомнила о себе самым простым рингтоном, та самая, которую он ей когда-то оставил.

- Не бери, - простонал Миша, расстегивая брюки.

- Не могу, - призналась Татьяна, пытаясь нащупать телефон в кармане скрученного сарафана. – Там дети.

Никогда она еще так не проклинала этот чертов телефон, зазвонивший так не во время и так настойчиво. Миша стиснул зубы и помог е ей достать его, он сам раскрыл ракушку, подавая ей его. Он целовал ее в шею, продолжая стягивать с себя штаны.

Татьяна взяла телефон, даже не посмотрев, кто звонил.

- Алло, - хрипло и тяжело дыша, ответила она.

- Алло, Татьяна Юрьевна? Это Александр Владимирович. Я сам решил вам позвонить…


продолжение тут https://www.asienda.ru/post/26369/

Рейтинг поста:  +14