Лабиринты запретной любви/ Часть 12

Пролог https://www.asienda.ru/post/26287/
Часть 1 https://www.asienda.ru/post/26289/
Часть 2 https://www.asienda.ru/post/26290/
Часть 3 https://www.asienda.ru/post/26291/
Часть 4 https://www.asienda.ru/post/26292/
Часть 5 https://www.asienda.ru/post/26294/
Часть 6 https://www.asienda.ru/post/26295/
Часть 7 https://www.asienda.ru/post/26296/
Часть 8 https://www.asienda.ru/post/26355/
Часть 9 https://www.asienda.ru/post/26356/
Часть 10 https://www.asienda.ru/post/26357/
Часть 11 https://www.asienda.ru/post/26358/

Часть 12

Что сказать, как объяснить? Татьяна лишь обнимала девочку, гладила ту по голове и шептала что-то ласковое, доброе.

- Вы не знаете да? – Катя горестно вздохнула и закрыла глаза. – Так хорошо, - призналась она. – Тут так тихо, никто не кричит, - снова вздохнула девочка.

Татьяна улыбнулась сквозь слезы.

- Вы не плачьте, - Катя посмотрела на нее, - чего плакать-то? – пожала она плечами. – Уже есть то, что есть.

Брови Татьяны приподнялись вверх. Она совсем не ожидала от девочки таких слов. Она ее еще и успокаивала, когда все должно было бы быть наоборот. Она взрослый человек, а Катя – ребенок, о котором нужно было заботиться.

- Ты не устала, малыш? – спросила Татьяна, вытерев слезы.

Надо перестать плакать. Перестать. Татьяна встала и умылась, понимая, что она уже пугает девочку своими слезами.

- Вы как папа, - Катя присела на диван и сгорбилась.

Она уже привыкла за эти месяца прятаться и отвыкнуть теперь будет не просто. Как папа. Татьяна нахмурилась. Куда смотрел Миша, что не заметил перемен в дочери? А может потому они и вернулись, чтобы скрыть беременность дочери? Так почему дотянули до такого срока? О чем вообще думали?

- А почему вы молчите? – девочка боялась тишины, она просто не привыкла, чтобы было тихо.

Татьяна вздрогнула, поворачиваясь. Она была очень бледной. Ее подташнивало, и она не знала, толи от таблеток, толи от нервного напряжения. Живот кольнуло, потом появилась ноющая боль, между ног стало влажно. Женщина схватилась за стул и присела.

- Вам плохо? – Катя изменилась в лице. – Вы же не умрете да? – прошептала она. – Я что одна тут останусь, не умирайте ладно? – молила она, схватив и сжав ее руку.

Татьяне стало страшно. Она понимала, что началось кровотечение. Она ведь дала слово Даше, что сразу же вызовет врача, что поедет в больницу… и понимала, что не могла его сдержать, ну вот как она бросит девочку одну на произвол судьбы. И почему Катя все время говорила о смерти, так легко, просто. Словно думала об этом и не раз.

- Я не умру, - прошептала Татьяна. – Я сейчас. Посиди тут пожалуйста, - попросила она.

- Я вам помогу, - засуетилась ее племянница.

- Нет, моя хорошая, просто посиди тут, я быстро, я не оставлю тебя, слышишь, - она одобряюще улыбнулась.

В ванной, приведя себя в порядок, сделала пару глотков из пузырька. Кровотечение было не обильным, просто подкравливало, что обнадеживало ее. Смерть… умрете… она никогда не думала о смерти, о том, что могла умереть, а эта маленькая смелая девочка, хрупкая, но сильная духом, вернула ее на землю всего парой фраз – она могла умереть. Что тогда станет с ее детьми. Она еще маленькие, пусть уже и подростки. Куда пойдут, с кем будут жить, если с ней вдруг что-то случится?

А еще Катя. Катя и ее ребенок. Больше семи месяцев. Что натворила Ольга? Как она могла отдать дочь этому вандалу, что надругался над ней. Девочка, которая прекрасно разбиралась в Интернете, ни разу не сказала о том, что ее изнасиловали, она словно установила барьер, было, стало, есть. Она жила тем, что происходило в данный момент.

Как же были похожи с одной стороны их судьбы и в то же время такие разные, но результат… результат был один. Беременность… а вдруг двое? Татьяна присела на ванную, хватая ртом воздух. Двойня, ведь такое тоже могло быть. Она сидела и смотрела в одну точку.

- Вы в порядке? – Катя поскреблась в дверь. – У вас так тихо, мне просто непривычно, я, - она замолчала вздохнув.

- Да, - Татьяна вышла из оцепенения. – Я сейчас, - она посмотрела в зеркало, плеснула себе водой в лицо, вытерлась и вышла.

- Вы не уходите далеко, я, - девочка опустила голову, - мне страшно, - призналась она.

Татьяна покачала головой:

- Не уйду, малыш, не уйду, - дала она обещание. – Идем в кровать. Хочешь вместе ляжем, я тебе что-нибудь почитаю, - предложила она.

- Лучше расскажите, - попросила Катя. – Мне нравится ваш голос, он так успокаивает, тихий, добрый, - улыбнулась девочка. – Вы же не бросите меня? – спросила девочка.

- Нет, - сказала Татьяна, - я не брошу, - дала она слово… и постаралась его сдержать, хотя понимала, что ей надо решить несколько важных вопросов, но не могла, просто не могла оставить девочку одну…

Город

Одна. Ольга проснулась одна. Миши не было в спальне. Она потянулась и встала. Потом села, вспомнив все, что произошло. Катя, ребенок и он… кто он? Она не помнила, кто это был, может девочка врала, специально, чтобы навредить ей и опорочить перед отцом.

Миша. Она скривилась, как же противно было услышать в момент близости имя сестры. Даже пьяный он думал о ней, а не о своей жене. Противно, как же гадко. Она открыла бутылочку с водой и стала жадно пить.

- Сушняк? – сухо спросил Миша, появившись в дверях.

Ольга бросила на него взгляд и промолчала.

- Молчишь? – удивился Миша. – В принципе мне все равно.

- Конечно все равно, если ты тр…сь со мной, думаешь о моей ненаглядной сестренке, - взвилась женщина. – Противно быть с тобой, - заявила она. – Тошнит меня от тебя.

Ольга не врала, она подскочила и бросилась в туалет, где ее вырвало. Ноги стали ватными, ее затрясло, бросив в холодный пот.

- Вижу, - протянул Миша, сквозь зубы. – Где Катя? – он сунул руки в карманы. – Где наша дочь?

- В лагере, - отмахнулась Оля, дойдя до кровати, она рухнула на нее и закрыла глаза.

Виски разрывались от боли, голова готова была лопнуть. Желудок болел, тело ломило, и ей было холодно. Оля натянула на себя одеяло, вздравивая.

- В каком? Я хочу увидеть ее, поговорить, почему она не взяла телефон? – Миша смотрел на жену, нахмурившись.

Он никак не мог вспомнить – было у них что-то или нет, вроде бы как что-то было, помнил, как навалился, а потом полный провал. Он чувствовал себя противно.

- Что так смотришь на меня? – спросила Оля, не открывая глаз. – Не собираюсь давать пояснения, если вспомнить не можешь. Знаешь же, что нельзя тебе пить.

Миша стиснул зубы. Он знал, знал, и сколько раз попадался на эту удочку. Странная была реакция у его организма, выпил и провалился, ничего не помнил потом.

Ольга затряслась на кровати от смеха, а потом застонала от головной боли:

- Смешно правда, не помнить зачатия детей. А ты их умудрился зачать в пьяном виде, нет, у нас был период, когда мы даже пытались создать видимость семьи, даже ребенка второго хотели, - она замолчала, - мы много чего хотели.

- И не получилось, - признался Миша, - ничего не получилось, давай оставим друг друга, - предложил он. – Я заберу дочь и, - он не смог продолжить, как она его перебила.

- Никогда, слышишь? – она села на кровати, - никогда я не дам тебе развод, чтобы знать, что ты сразу же побежишь к ней? Нет, - она снова упала на кровать.

- Ты же хотела работать, так иди, - предложил Миша. – Что тебя останавливает? – спросил он. – Катя? – он пожал плечами, - так ты ее в лагерь спихнула, когда должна быть с ней в такой период.

- Какой такой? – насторожилась Ольга.

Она побледнела. Миша не обратил внимания, смотря в окно, мимо жены:

- Мы переехали, у нее нет друзей, она плохо сходится с людьми, а ты отправила ее в лагерь? Лучше бы на дачу со своими родителями поехали бы, - Миша вздохнул.

- На даче жарко и комары, - скривилась Оля. - И что ты так всполошился? Что я Кате враг? – накинулась она, - она моя дочь, я забочусь о ней, я с ней все время, а не ты. То командировки, то дела странные, то еще что-нибудь, всегда что-то находится такое, чтобы ты был вне стен дома.

- Твоя забота меня и пугает, - признался Миша.

- Я плохо забочусь? – Ольга села на кровати. – Ты посмотри на ее вещи, я ей столько купила, я учила ее пользоваться косметикой, а туфли, а сумки, она ничего не носит, ей нужны джинсы, майки, кроссовки, она как пацанка. Ничего женского нет. Отвезла в лагерь, у них там танцы, - нагло врача она, сочиняя на ходу.

- Катя не любит танцы, - заметил Миша. – Она не любит платья, могла бы уже запомнить и купить ей брючный костюм, брюки, блузки, как я это делаю.

- Ты у нас великий папочка, и надо же, мы ему не сказали, куда дочь уехала, скрываем, прячем от тебя ее местонахождение, не сходи с ума, - закричала Оля.

Миша нахмурился:

- Не ори, не глухой, - рявкнул он. – Как же я, - он покачал головой.

- Нет и не будет, - парировала Оля. – Я никогда с тобой не разведусь, и ты знаешь почему.

- Я смогу через суд развестись с тобой, - спокойно заметил Миша.

- Иди, вперед, чего стоишь? - махнула Оля. – Кто тебя держит, - усмехнулась она.

Миша молчал, понимая, что не может ответить.

- Вот так, - Оля снова легла, - ты не сможешь уйти от меня, тогда тебе придется признаться в том, что у нас есть еще ребенок, - спокойно произнесла.

- Лучше бы мы не женились, - вырвалось у Миши.

- Мы с тобой не только женились, мы умудрились родить урода, урода, - закричала она.

Миша подскочил к ней и схватил за плечи:

- Не смей его так называть, это наш сын. Микаэль – наш сын, - кричал он.

- Да кто угодно, только не сын, это оно, ты не можешь делать нормальных детей, жизнеспособных, понимаешь, ты не мужчина, в тебе гнилая кровь, и ты меня заразил ею, - она завалилась и заплакала.

Миша отпустил жену и сел на кровати, схватившись за голову:

- Хватит, - просил он, - хватит.

- Ты во всем виноват, ты, - выла Ольга. – Я не хотела детей, никогда не хотела, как потеряла свою девочку. У Таньки дети, здоровые, сильные, а у меня нет.

- Ты не потеряла ее, - Миша смотрел в пол, - Катя – наша дочь.

- Наша дочь умела, - закричала Ольга, - умерла.

- Умерла одна, а вторая осталась жить, но ты отказываешься это признавать. Катя – твоя дочь, слышишь. Наша.

- Она не наша, наша умерла, - твердила Ольга, - умерла.

Миша закрыл глаза, пытаясь найти подходящие слова. Оля отказывалась признать, что у нее были близнецы. Боялась сказать это вслух, она всегда обвиняла его в том, что девочка умерла, но умерла одна, а вторая была жива и здорова… только Оля не верила, она зациклилась на том, что ей просто подсунули ребенка. И сын, она не хотела его рожать, она тянула и тянула, и когда согласилась на преждевременные роды, было уже поздно, пришлось дохаживать срок.

Обвинения, скандалы, упреки, все валилось, как снежный ком, переезды с места на места, и работа, работа, работа. Миша превратился в робота, зарабатывая и не думая. Они отдалялись друг от друга, понимание сошло на нет, которого и изначально не было. Они были разные. Как? Как так получилось, что они умудрились пожениться, без любви. Теперь Миша понимал, что Оля просто его подцепила на какой-то вечеринке, украдкой перепихнулись, и она залетела. Все, никаких встреч, никаких признаний, кроме одного, что она в положении.

Миша вздохнул и вышел из комнаты. 16 лет назад все полетело в тартарары. И одно единственное воспоминание – это Таня. Его малышка… которая… Он закрыл глаза, и у нее не все гладко в жизни. Если бы они встретились раньше, сколько же он думал об этом, и гнал от себя мысли. Так как родилась Катя, потом договор, переезд, снова переезд, а потом смерть родителей.

Был период, когда у них возникло маленькое перемирие. Они говорили, даже смеялись. Почти что семья. Почти… а потом Оле чего-то стало мало, она начинала устраивать истерики по любому поводу и без. У них даже была нормальная половая жизнь, а потом стало все реже и реже. Миша смотрел на жену, которая обвиняла и укоряла его, и желание пропадало. А она злилась еще больше, натыкаясь на его молчаливый отказ.

Передышка в России. Миша взял ключи и вышел из дома. Он часто вспоминал то лето. Прекрасное, теплое, а рядом женщина, которая не воспринимала его, хоть и желала. Он чувствовал это и злился, что она так себя вела, словно его не было. Также понимал, что он женат, и у него есть обязательства, как и у него. Оказавшись в оковах брака, они просто были рядом друг с другом. Шарик. Интересно, какой он и жив ли?

Миша завел машину. У него возникло дикое желание увидеть ее, увидеть собаку. Просто вспомнить, как тогда было хорошо, чтобы за что-то зацепиться и жить дальше. Ведь тогда не было так больно и горько, тогда он не знал, что у него родится больной ребенок. Ребенок. Только он остановил его тогда от развода. Только он. А теперь уже поздно. Никто не знал, что Микаэль жив. Никто.

Да и сложно это было назвать жизнью, на аппаратах, практически без движения. Оля отказывалась его навещать, а Миша ездил, хотя бы раз в два месяца, и сын узнавал его, тянулся к нему. Мужчина провел рукой по седым волосам. В свои 40 лет он уже был практически седым. Микаэль, Катя, Оля. Оля, его жена, жена, которая отказывалась принимать то, что у них родился больной ребенок, и он не мог ее винить, ведь это он тогда напился. Он… хотя как сказали врачи, что сбой прошел на генетическом уровне, но он корил себя. Он был виноват в этом, виноват.

Отчаяние захлестнуло его. Если бы он тогда вообще не пошел на вечеринку. Если бы он просто встретил Татьяну на той аллее, если бы он пришел раньше, чтобы найти ее, ведь все могло быть иначе. Он нажал на газ и выехал со двора, он просто не мог больше ждать, ему был нужен глоток воздуха… свежего, чистого… и он мечтал увидеть ее глаза… они должны поговорить, он должен знать, что все могло быть иначе, он должен был знать…

Пригород

…Она так и знала, что врач сразу же положит ее в больницу. Татьяна держала направление на госпитализацию. Кровотечение так и не останавливалось. Как началось в день приезда Кати, так и подкравливало все эти дни.

- Срочная операция, срочная, - категорично заявил врач.

Татьяна кивнула:

- Хорошо, только мне надо предупредить близких, - попросила она.

- Телефон вам в помощь, - врач не хотел даже разговаривать. – Вы понимаете, что можете умереть, шутки кончились.

Татьяна снова кивнула. Он хотел было приставить к ней медсестру, но она отказалась, взглянув на часы:

- Я сама, я взрослый человек, - Татьяна открыла сумочку, а потом снова закрыла.

- Если бы это было так, то вы давно бы легли на операцию, миома выросла еще на 4 сантиметра, и это за три недели, - он смотрел на нее с осуждением.

- Понимаю, я все понимаю, - кивнула она и вышла из кабинета.

Она медленно шла по коридору. Она обещала быстро вернуться. Она обещала Кате. Татьяна снова взглянула на часы. Ее не было дома уже час. А еще ей надо срочно сделать одно дело, а потом вернуться к Кате и предупредить ее, она должна была позвонить Оле, сказать, что ложится в больницу, что им надо встретиться, срочно встретиться. Ей надо решить вопрос с Олей, нельзя так поступать с дочерью. Нельзя.

- Нельзя, - прошептала Татьяна и вышла из больницы. – Я быстро, - кивнула она, - я быстро, - она пыталась убедить себя, когда выехала на шоссе в сторону поселка. – Я быстро, - повторяла она, нажимая на газ.

Татьяна внимательно смотрела на дорогу, понимая, что девочка боялась оставаться одна. Она боялась. Прошло уже пять дней с момента, как Катя находилась у нее. Пять дней в раздумьях. Девочка ходила за ней хвостиком. Они вместе посетили пасеку. Татьяна накормила ее медом в сотах прямо с рамки. А Шарик бегал рядом, вернее смешно перебирал лапами, возраст давал о себе знать.

Татьяна показала девочке, как растет малина в лесу. Она была еще зеленая, но в этом году ее должно было быть очень много. Татьяна думала и думала, и у нее не было решения вопроса. Катя же больше не спрашивала о родах, о смерти. Они просто больше не говорили на эту тему. Татьяна боялась затрагивать, а Катя хотела узнать что и как происходило в теплицах.

Даша никогда не интересовалась этим, а Кате было любопытно. Она расспрашивала Илью, который заботливо присматривал за ней, чтобы не оступилась, чтобы не упала, чтобы долго не находилась на солнце.

Вот и сейчас солнце било прямо в глаза. Татьяна потянулась и надела очки, внимательно смотря на дорогу, ведя машину…

Пригород

Оля тащила дочь за руку к машине. Та упиралась, но не противоречила матери, понимая, что время пришло.

- Вы не можете ее забрать, - встрял Илья. – Не можете.

Ольга презрительно фыркнула:

- Я сама знаю, что мне делать, - сухо бросила она.

- Тетя Таня скоро приедет, давай подождем ее, - тихо просила Катя, вздрагивая.

Илья потянулся к телефону, но Ольга вырвала у него мобильник и выбросила его в сторону розария:

- Не вмешивайся, парень, - попросила она его.

- Татьяна Юрьевна, скоро приедет, - произнес он.

- Приедет или нет, - пожала плечами Ольга, - какая разница, я забираю дочь и точка.

- Татьяна Юрьевна просила, чтобы я присмотрел за Катей, зачем вы так, - он шагнул к Оле ближе.

Оля презрительно посмотрела на него сквозь очки:

- Слушай, проваливай, - рявкнула она, стараясь не привлекать к себе внимания. – Мы с твоей хозяйкой, - она выделила последнее слово, - обо всем договорились.

- Илья, - Катя обернулась к нему, жалобно смотря.

- Катя, - он кинулся к девочке.

Ольга оттолкнула его в сторону и крикнула на дочь:

- Быстро села в машину, - она зло смотрела на них.

- Мама, - Катя не могла противоречить матери.

Ей вдруг стало так страшно. Она обхватила живот руками:

- Юленька, - едва слышно прошептала она.

- Что ты там бормочешь? – рявкнула Ольга и захлопнула дверь. Она повернулась к Илье, - не видел, ничего не знаешь, и советую забыть, - спокойно произнесла она.

Илья сжимал и разжимал кулаки. Он стоял и смотрел, как машина отъезжает от дома.

- Кто это был? – к нему подошла Даша с сумкой в руке, она улыбалась, волосы зачесаны назад, убраны под ободок.

Илья побледнел и обернулся. Он совсем не думал, что Даша приедет сегодня. Хотя наверное должна была. Татьяна Юрьевна вроде бы говорила, что могла приехать на выходные.

- Не знаю, - отмахнулся парень. Он действительно не знал, можно было говорить Даше об этом или нет.

Илья быстро зашел во двор. Мысли о Кате не давали ему покоя. Он совсем не обратил внимания на Дашу, просто быстро ушел в сторону теплиц, забыв о телефоне. Катя. Такие глаза голубые. Она же такая маленькая, хрупкая… нежная, робкая.

- Илья, - позвала его девочка, но он не обернулся. – Илья, где мама? – спросила она.

Парень остановился и повернулся к ней:

- В больницу поехала, - ответил он.

- Зачем? – испугалась девочка.

- Не знаю, - пожал плечами он и ушел.

Даша кинулась к дому. Бросила сумку у порога и стала набирать номер матери. Телефон заиграл сразу же. Даша повернулась и посмотрела. Старенькая ракушка лежала на трюмо у входа. Татьяна забыла телефон. Она забыла его дома…

Поселок

Вот она и дома. Татьяна подняла голову и посмотрела на окна. Она не была почти 10 лет. Сначала она хотела поговорить с тетей и дядей, но ей никто не открыл. Их не оказалось дома. А потом она приехала к матери. Подняться на второй этаж было тяжело. Шаги давались с трудом. Пот катился градом. Живот ныл, грудь сдавило. Она волновалась, она очень переживала за Катю, но никого не могла найти.

Таня не знала, где живут Оля и Миша, а тетя Нина и дядя Сережа отсутствовали. Как она могла так затянуть? Ругала себя Татьяна, нажав на звонок родной квартиры. Надо было ехать сразу на следующий день. Сразу, надо было что-то делать, а не сидеть дома.

Татьяна прислонилась к стене. Как же все сложно и запутанно. А теперь у нее не было времени, чтобы ждать. Звук шаркающих тапочек заставил ее выпрямиться, руки похолодели. Они 10 лет не видела мать, а сегодня приехала… только ради детей.

- Что? – Вера смотрела на нее слегка покачиваясь.

Татьяна моргнула. Ее мать снова была пьяна, как в тот раз. В квартире было темно и задымлено. Она курила прямо в комнатах, поняла Татьяна.

- Мама? – осторожно начала она.

- Ты 10 лет ко мне не приезжала, чего сейчас приперлась? – бросила Вера. – Узнала, что тетка вернулась, на что-то надеешься? – она показала дочери дулю, - нифига не получишь, - отрезала она. – Поняла?

- Мама, - Татьяна вздохнула, Вера не изменилась. Она совсем не изменилась, как у нее могла только возникнуть мысль, чтобы попросить ее присмотреть за ее детьми в случае, если с ней что-то случится. Куда она приехала?

- Ты отказалась от меня, я отказалась от тебя, все, - Вера размашисто махнула рукой.

- Мама, - только и смогла произнести Татьяна.

Она шагнула к ней и обняла ее. Вера напряглась, но не оттолкнула.

- Ты прости меня, если что, - попросила Татьяна и тут же отступила. – Я люблю тебя, извини.

Татьяна повернулась и быстро спустилась вниз. Мать не тот человек, на кого можно было бы оставить детей. Не тот.

- Ты не его дочь, - крикнула вдогонку Вера, - не его, - она захлопнула дверь.

- Не его, - кивнула Татьяна, соглашаясь с матерью.

Ей стало немного легче, понимая, что она уже давно простила мать. В машине, взглянув на часы, время не стояло на месте. Остался последний вариант, Татьяна нажала на педаль газа…

Город

…он нажимал на педаль газа сильнее, стоило только выехать на дорогу. Еще немного, еще пара дел, и он сможет наконец-то поехать. В прошлый раз не успел, звонок с банка изменил его планы, но сегодня, сегодня он решил уже почти все. Почти все закончил.

Миша посмотрел на часы – главное не попасть в обеденный перерыв. Он так не хотел больше ждать. Два дня выходных. На пасеке, среди леса. Сердце забилось сильнее. Оля молчала, что было на нее не похоже. Пропадала где-то целыми днями, даже не посещала парикмахера, словно у нее были заботы.

Заботы? Миша нахмурился. Вот какие были заботы у его жены? А еще Катя. Он так и не добился от Оли местонахождения дочери. Она умудрялась перевести разговор или попросту избегала его. Может и ему стоило немного побыть вдали от дома. Всего два дня… может ему удастся поговорить с Татьяной… хотя бы просто поговорить. Не спорить, не выяснять отношения, просто поговорить…

Поселок

- Я пришла поговорить, просто поговорить, - Татьяна смотрела на Ваню.

Они давно не виделись. Он изменился. Обрюзг, постарел, полысел, живот выпирал так, что свешивался с пояса штанов. Глаза бегали. Хорошо, хоть Светы не было дома. А Ваня как всегда в последнее время пролеживал диван.

- Чего тебе? – спросил он, хмурясь. Он зевнул, широко разинув рот.

- Я ложусь в больницу, - сразу же с порога начала Татьяна.

- И что? – пожал плечом Ваня.

- Операция сложная, все может быть, - Татьяна тяжело дышала. Ей нелегко давались эти слова, но такова была реальность… и ругать, кроме самой себя больше было не кого.

- И? – протянул Ваня. – Денег не дам, нет, - тут же добавил он.

- Я не за этим, - Татьяна вздохнула. – Если что со мной случится, то позаботься о детях, - произнесла она, сумела.

Внутри нее все оборвалось. Ей самой стало страшно, теперь она понимала, что ни что не должно было ее волновать год назад, когда ей предложили операцию, а теперь, когда гемоглобин практически на нуле, она вдруг осознала свою ошибку.

- Что? – Ваня выпучил глаза. – Повесить на меня хочешь? – потом опомнился. – Дашку ладно, и пацана не надо, у меня есть, хватит.

- Они твои дети, как ты можешь? – взмолилась Татьяна.

- Я сказал, его на порог не пущу, поняла? – он пучил глаза. – Я тебе сказал. Дашка пусть приходит живет, двоих не потянем, - признался он. – Работы нет, Светка одна пашет, поняла? Еще не факт, что она Дашку примет.

Татьяне стало не хорошо. Она схватилась за косяк. Ваня испугался:

- Ты это, того, иди давай, - быстро затараторил он, - а то еще помрешь тут, а я отвечай, иди, - он вытолкнул ее за порог и захлопнул дверь.

Татьяна опустила голову. Сил практически не осталось. Голова кружилась. Теперь она уже понимала, что от слабости. Никита. Никита, сынок. Она даже не могла плакать. Даша, Никита, Катя. И она одна. Татьяна доплелась до машины и села за руль. Она выпила немного воды, пытаясь сконцентрироваться. У нее не было права раскисать. Никита. Надо позвонить ему. Даша.

Татьяна схватила сумку, чтобы достать мобильник, но его не было… она его забыла. Оставила дома. Дома.

- Надо срочно домой, - Татьяна крепко взялась за руль, - надо домой…

Домой, шептала она, вливаясь в поток машин. Дорога показалась ей очень долгой. Кровотечение усилилось. Она это чувствовала. В глазах мелькали черные точки, в ушах шумело. Ноги дрожали. Татьяна остановила машину около дома и перекрестилась. У нее хватило сил добраться, но хватит ли выйти из машины, чтобы взять телефон.

- Татьяна Юрьевна, - Илья открыл ее дверь.

Парень был взволнован, глаза большие, бледный, волосы всклочены.

Даша услышала шум машины и подбежала к окну:

- Мама, - обрадовалась она и бросилась к двери.

Илья помог Татьяне выйти, придержал ее, когда качнуло. Татьяна же схватилась за живот. Резкая боль заставила ее вздрогнуть и остановиться.

- Ребенок, - шептала Илья, - как же ребенок? – он смотрел на нее с испугом.

Позади них раздались уверенные шаги, но у Татьяны не было сил обернуться. Даша побледнела, услышав слова парня.

- Мама? – она смотрела на нее, улыбка мгновенно слетела с губ. – Ты беременна от Ильи? Ты беременна? – закричала она.

Даша, не контролируя себя, толкнула мать. Илья придержал Татьяну, не давая ей упасть. Татьяна же согнулась от острой боли, в глазах потемнело. Стало трудно дышать. Она прижала руки к животу и подняла голову, чтобы что-то сказать… и увидела Мишу. Он держал Дашу за руку, не давай той снова наскочить на мать.

- У тебя будет ребенок от моего парня, - закричала Даша, в глазах стояли слезы, она пыталась вырваться, не понимая кто это.

Татьяна же не могла отвести взгляда от Миши. Она так искала его сегодня, искала. Он ей был нужен. Она должна ему сказать.

- Что будет с ребенком? – бормотал Илья, ни на кого не обращая внимания, - что будет с ребенком?...

продолжение тут https://www.asienda.ru/post/26362/

Рейтинг поста:  +11